С. Алексашенко сравнивает 2008 и 1998
"Эхо Москвы" Среда, 24.12.2008
К.ПОХМЕЛОВ: 23 часа и 7 минут в российской столице. Добрый вечер. Это программа «Кредит доверия», в студии Константин Похмелов и сегодня у нас в гостях бывший первый заместитель председателя Центробанка Российской Федерации Сергей Алексашенко. Добрый вечер.
Показать Все[+/-]Аннотацию
С.АЛЕКСАШЕНКО: Добрый вечер.
К.ПОХМЕЛОВ: Ну что? Сегодня, наверное, главной отправной точкой нашего диалога, вернее не диалога, а общения вместе с вами, наши радиослушатели, мы с вами будем сегодня общаться по телефону 363-36-59, а также присылайте свои вопросы на наш эфирный пейджер +7 985 970-45-45, отправляйте SMS-сообщения. Так вот, отправной точкой станет, судя по всему, пресс-конференция, которую дал сегодня Президент нашей страны Дмитрий Медведев ведущим российским телеканалам, и говорил в частности о курсе рубля по отношению к иностранным валютам, который будет устанавливаться более гибко, с учетом реальной экономической ситуации. Вот по словам Медведева, валютная политика российских властей будет прозрачной для граждан и не приведет к потерям, аналогичным 1998 году, когда люди проснулись в один день и сразу поняли, что много и очень много потеряли. То есть, с одной стороны, вроде как предупредил, что все будет хорошо, с другой стороны, вот, например, у меня, у простого смертного возникает какое-то неприятное чувство. Если уж президент об этом говорит, значит, что-то такое, народ волнуется и чем-то нехорошим, жареным попахивает. Нет?
С.АЛЕКСАШЕНКО: Ну, вы знаете, я думаю, что действительно президент как-то не очень удачно выступил на эту тему. Начиная с того, что, я не помню никаких событий в 1998 году, когда за один день чего-то такое случалось, когда все просыпаются на утро, тем более, что ограблено – как-то так смешно звучит. Мне кажется, просто нужно относиться спокойно к тому, что происходит в экономике.
На протяжении последних 6-7 лет Центральный банк очень жестко регулировал курс национальной валюты, курс рубля и укреплял его по отношению к доллару, по отношению к евро, и не допускал никаких колебаний на рынке.
Ну, это, собственно говоря, было объективно обусловлено, потому что цена на нефть резко шла вверх, российские компании занимали большие сотни, десятки сотен миллиардов долларов на внешних рынках.
И чтобы скупать всю эту валюту и не допускать укрепления рубля, Центральный банк вел такой жесткий режим – когда никакое колебание курса рубля было невозможно.
В одночасье, буквально за несколько месяцев ситуация резко изменилась, нефть со 147 долларов за баррель упала ниже 35, и понятно, что приток долларов в страну закончился.
Долгов-кредитов российским компаниям никто не дает, более того говорят, надо возвращать все, что было по графику положено. И теперь Центральный банк вынужден на это дело как-то реагировать. Ну и реакция одна – он ослабляет рубль. Причем если посмотреть, то где-то в начале июля была такая минимальная точка падения для доллара, я специально сейчас посмотрел перед передачей, 23 рубля 12 копеек. Сегодня доллар по итогам торгов стоит 28.60. Вот, ну, чтобы мы понимали, за эти 5,5 месяцев.
К.ПОХМЕЛОВ: Порядка 20 процентов.
С.АЛЕКСАШЕНКО: 24 процента.
К.ПОХМЕЛОВ: Ой-ёй-ёй.
С.АЛЕКСАШЕНКО: Ну, вот, можно это называть девальвацией. Можно сказать, что это было плавное ослабление. Можно сказать, что курс рубля стал более гибким. Но вот мне кажется, что нужно обратить внимание на те слова президента – что дальше рубль будет еще более гибким.
К.ПОХМЕЛОВ: Вот как понять «еще более гибким»? Слово такое вроде как гибкое, мягонькое такое. Как вот понять?
С.АЛЕКСАШЕНКО: Я думаю, что, все-таки, конечно, президент, когда он говорил, что более гибким, он имел в виду ту ситуацию, которая была до лета этого года. То есть все-таки, я думаю, он хотел сказать, что то, что происходит последние недели месяца, это нормально.
К.ПОХМЕЛОВ: А, вот так.
С.АЛЕКСАШЕНКО: И эта ситуация будет продолжаться. То есть вот, что будет двигаться. Что не будет закостеневшего курса рубля. Курс рубля будет двигаться. И если вдруг завтра нефть снова будет стоить 120 долларов, ну, может быть, рубль и укрепится по отношению к доллару. Но если нефть будет стоить 20 долларов, то рубль ослабнет по отношению к доллару.
К.ПОХМЕЛОВ: А вероятность первого и второго в процентном соотношении, на ваш взгляд?
С.АЛЕКСАШЕНКО: Ну, я думаю, что 99 на 1. Ну, правда. Я думаю, что нефтяные цены тяжело предсказывать, но я все-таки как-то цены 120 на горизонте в полгода не очень сильно верю. Хотя могу ошибаться.
К.ПОХМЕЛОВ: Центробанк удерживал вот этот самый курс, насколько я понял, за счет некоего стабилизационного фонда, да? И вот наш радиослушатель, ученый Олег Рожков пишет о том, что по расчетам видных российских экономистов этот самый стабилизационный фонд закончится во второй половине 2009 года. И спрашивает он: «Каким образом после этого в условиях кризиса сможет функционировать наша экономика? Как будет удовлетворяться потребность населения в продуктах питания и так далее?» Ваш прогноз.
С.АЛЕКСАШЕНКО: Ну, потребность населения в продуктах питания будет удовлетворяться за счет доходов населения. То есть я так понимаю, что наше правительство не готово вводить продуктовые талоны, распределение продуктов в физической, натуральной форме для граждан, для безработных, для бездомных.
То есть у кого есть деньги, тот будет ходить и покупать продукты. У кого денег нет – тот будет ходить и попрошайничать. Но если серьезно говорить, мне кажется, здесь просто произошла у нашего слушателя небольшая путаница.
Стабилизационный фонд – это резерв Министерства финансов, это резерв бюджета. А Центральный банк управляет и на валютном рынке работает с золотовалютными резервами. И за период опять с начала августа до середины декабря они упали с 600 миллиардов до 435, то есть мы потеряли больше 25%, больше четверти золотовалютных резервов. Это цена такого перехода на плавный, гибкий, как не знаю там, более гибкий, менее гибкий курс рубля. И очевидно, объективно так будет складываться экономическая ситуация в ближайшие месяцы, что снижение золотовалютных резервов будет продолжаться. И это та плата, которую, скажем, Россия платит за стабильность, за плавное снижение курса рубля.
Здесь можно согласиться с президентом, что в 2008 (1998 опечатка?) году золотовалютные резервы к 17 августа составляли 12 миллиардов долларов - чтобы мы понимали возможности Центрального банка в то время и возможности Центрального банка сейчас. Сегодня Центральный банк смело может потратить еще, не знаю там, 100, 150, 200 миллиардов долларов без какого-либо ущерба для экономики с тем, чтобы плавно вывести курс на такой уровень равновесия, когда приток валюты будет примерно равен оттоку, ну, платежи в Россию по всякого рода контрактам будут равны платежам из России.
И тогда будет означать, что на валютном рынке наступит равновесие и Центральный банк перестанет тратить валютные резервы. Это может быть на уровне 30 рублей за доллар. Это может быть... Или там, не знаю, сейчас бивалютная корзина – условно, 34 рубля за бивалютную корзину или 36, или 38, или 45. Никто не знает. Вот никто сегодня на этот вопрос ответить не может. И Центральный банк пытается двигаться постепенно к этой отметке и пытаться как-то нащупать этот уровень, когда курс рубля будет равновесным.
К.ПОХМЕЛОВ: А, кстати, хотел спросить. А вообще золотовалютный фонд не может иссякнуть? И есть ли какая-то точка, при которой какое-то количество, запас вот этого золотовалютного фонда, при котором в эту корзину уже лезть нельзя?
С.АЛЕКСАШЕНКО: Смотрите. В 1998 году мы для себя в Центральном банке решили, что вот такой минимально допустимый уровень золотовалютных резервов – это 10 миллиардов ликвидных резервов. С учетом того, что у нас было 12 миллиардов, 2 из них были малоликвидные, плохие резервы – вот мы, собственно говоря, когда поняли, что больше мы не можем удерживать курс рубля. Вместе с тем можно вспомнить историю Советского Союза к концу существования СССР. Там к декабрю 1991 года у страны практически не было золотовалютных резервов, они исчислялись, не помню точно, 20-30-60 миллионов долларов. Ну то есть реально страна.
К.ПОХМЕЛОВ: Не сопоставимая цифра.
С.АЛЕКСАШЕНКО: Ну, вот, то есть можно, да, можно дойти до такого состояния, когда у страны вообще не останется золотовалютных резервов.
К.ПОХМЕЛОВ: Не хотелось бы.
С.АЛЕКСАШЕНКО: Это правда.
К.ПОХМЕЛОВ: Вот вопрос, от аспиранта Егора Кондалакшина из Великого Новгорода. Ну вот вы ответите, Сергей, вам, наверное, это понятнее: «Поддерживаете ли вы мнение, что доллар может в ближайшей перспективе рухнуть и исчезнуть?» Кто-то об этом уже говорил? И по-моему, тенденция-то обратная на сегодняшний день.
С.АЛЕКСАШЕНКО: Ну, мне кажется, что... Вот я уже несколько раз использовал цитату из Марка Твена, что слухи о моей смерти несколько преждевременны. Вот то же самое и с долларом. Я думаю, что доллар – это символ американской экономики. И что бы мы ни говорили о ее состоянии, каким бы сильным кризис в американской экономики не был, я думаю, что никто не возьмется уверенно утверждать, что американская экономика исчезнет.
И более того, она будет объективно оставаться самой крупной экономикой в мире из всех стран, близко к ней пока никто не подходит по масштабам. Америка является технологическим лидером во многих секторах и производит продукцию, которую никто кроме Америки не производит.
И естественно, Америке для функционирования ее экономики нужна денежная единица. Ну так получилось, случайно, что Америка использует наш доллар в своих расчетах. Ну он же наш, зеленый, там бакс наш. Почему-то они его используют в Америке как свою денежную единицу. Более того, вы знаете, в отличие от нашей страны, американцы почему-то не очень любят менять денежные знаки, которые ходят в обращении.
И у них по закону вы до сих пор можете расплатиться в магазине любыми долларами, выпущенными, по-моему. после 1928 года. Если вдруг у вас найдется доллар, выпущенный до 1928 года, вам нужно сходить в банк его поменять.
К.ПОХМЕЛОВ: По курсу один к одному?
С.АЛЕКСАШЕНКО: По курсу один к одному. Ну, то есть вот, обязательство: доллар – это обязательство государства.
К.ПОХМЕЛОВ: Это чисто психологически какая-то вот уверенность, да? Вот чисто психологически: что у тебя есть монета 1930 года, и она у тебя. Вот, для психологического состояния какое-то такое ощущение стабильности.
С.АЛЕКСАШЕНКО: Да. Это ощущение доверия. Вы понимаете, что с вашей национальной валютой, именно с американской национальной валютой ничего не случится.
К.ПОХМЕЛОВ: А тут у себя находишь, где-то открываешь в библиотеке книжку – Боже мой, оттуда сыпятся наши 100 рублей, 500 рублей, уж не помню какого времени, цветные такие, маленькие, малоформатные. И ты думаешь: «Боже мой! Вот же они, деньги!»
С.АЛЕКСАШЕНКО: Вот оно счастье!
К.ПОХМЕЛОВ: Да, вот оно счастье! А потом ты понимаешь, что ты с этим счастьем никуда кроме как к нумизматам не пойдешь. Да и то сильно там ничего не выиграешь. Другой вопрос, еще одно сегодня было интересное заявление. Помощник президента по экономической политике Аркадий Дворкович заявил, что в следующем году может возникнуть дефицит бюджета: «Дефицит в следующем году достаточно вероятен и будет компенсироваться за счет средств резервного фонда, накопленного в последние годы», - сказал Аркадий Дворкович по окончанию заседания Совета по реализации национальных проектов. Ну, вот то, что он будет компенсироваться, это как-то не очень беспокоит. А вот то, что дефицит бюджета, и впервые за 10 лет – вот это как-то простого смертного настораживает.
С.АЛЕКСАШЕНКО: Я бы не стал сильно настораживаться по поводу самого факта существования бюджета. Потому что, ну, так получилось, например, что большинство стран мира или, там, развитых стран мира живут с дефицитом бюджета.
И вообще говоря, там, скажем, критерий зоны евро, Маастрихтский критерий так называемый: страна может иметь дефицит бюджета до 3% ВВП. И это считается вроде бы нормальным для функционирования экономики.
Меня в этом заявлении, честно говоря, напрягает немножечко другое. Уже давно было сказано, еще когда бюджет в Думе принимался в конце октября, что бюджет сбалансируется, то есть в 0, доходы равны расходам при цене нефти 70 долларов за баррель.
Это означает, что если цена нефти ниже 70 долларов за баррель, у нас наступает ситуация дефицита бюджета. С тех пор нефть упала, как мы говорили. до 35 долларов за баррель – и это первое заявление российского официального лица о том, что у нас в следующем году будет дефицит.
И вот то ли они считать не умеют – у меня возникает вопрос, что не похоже на правду, то ли они, наши власти действительно считают, что правильно держать всех в неведении. Вот знаете, как говорят? Давайте всем будем говорить халва-халва-халва, и вдруг слаще станет, да?
И вот мне кажется, что это такая большая ошибка властей состоит в том, что они не хотят говорить откровенно.
Они не хотят говорить правду. Они не хотят делиться информацией и посылать объективную информацию для людей, которые принимают свои бизнес-решения. Ведь многие компании сейчас планируют бюджет на следующий год, свои планы строят. А что? У нас все хорошо.
Только неделю назад, на прошлой неделе министр экономического развития, наконец, сказал: «Да нет, вы знаете, доллар, конечно, будет не 27 в следующем году, а он где-то 31 будет, видимо все-таки. И темпы роста у нас будут: если мы меры не выполним, то они будут отрицательными. Если меры антикризисные реализуем, то будут слегка положительными – 2,5%».
Теперь вот господин Дворкович заявляет: «Да нет, у нас еще и бюджет будет дефицитным». И вот как-то вот, да не 1% ВВП, а, видимо, там уже будет больше, потому что нефть не 70, а 35.
И налоговая сводка, которая пришла по итогам ноября, показывает, что доходы бюджета упали в разы по сравнению с ноябрем прошлого года. Ну вот, опять я повторюсь, что ничего страшного в самом факте существования дефицита бюджета нет, более того, как это не кощунственно звучит, я считаю, что даже есть какая-то польза, потому что Минфин может выпустить свои долговые бумаги на внутренний рынок, ну, уже хотя бы для того, чтобы пенсионные накопления было куда вкладывать.
Потому что у нас существует достаточно жесткий закон, который не разрешает вкладывать деньги пенсионных накоплений кроме выделенной суммы Внешэкономбанку, 175 миллиардов рублей – все остальное должно быть вложено в государственные ценные бумаги. А их нет. Вот когда бюджет профицитный, Минфин ничего не выпускает – покупать нечего, да?
И вот там где-то полгода или месяцев 9 назад всерьез шла дискуссия экономистов, что пенсионные накопления могут сформироваться в таком большом объеме, что они превысят объем внутреннего государственного долга – покупать нечего, катастрофа.
Поэтому я, честно говоря, не вижу ничего страшного в том, что будет сам дефицит бюджета. Но то, что об этом говорится так поздно, за неделю до нового года – хотя ясно это было 2 месяца назад. Вот такое недоверие к населению, вот, как-то не нравится мне это.
К.ПОХМЕЛОВ: Меня всегда поражало, когда в великих футбольных клубах, таких как Барселона или Реал говорили, что у них долги составляют несколько десятков или несколько миллионов долларов, или, там, евро, я уж не помню точно сейчас. И при этом они чувствовали себя замечательно, процветающее, всех обыгрывали и выигрывали Лигу чемпионов и что-то еще. Хотя писали: «Да они же в долгах все!»
С.АЛЕКСАШЕНКО: Ну, просто никто не говорил, что у них бюджет там, не знаю, условно говоря, 150 миллионов евро. И на этом фоне долг в 10 миллионов – он, вообще, не очень значителен.
К.ПОХМЕЛОВ: Так, что еще у нас тут интересного? Это я все зачитываю вопросы с нашего интернет-портала, нашей радиостанции. Есть один хороший вот вопрос еще, мне понравился. Владимир Ловчев, преподаватель из Казани пишет: «Пошлины на иномарки – это приглашение Японии и других стран принять аналогичные меры в адрес российских товаров?» Правда, один ответ уже есть. Маруся пишет: «Чем кроме огуречного рассола и технологической щепы Российская Федерация может поставлять Японии?»
С.АЛЕКСАШЕНКО: Газ, газ. Ну вот, понимаете, как-то Япония вряд ли, конечно, будет ограничивать импорт российского газа. Нам повезло – мы экспортируем сырье, и вряд ли сейчас будут вводиться импортные пошлины на сырье.
Но действительно эта тема – она, очень такая забавная. О ней уже несколько раз говорилось разными специалистами, что на встрече «двадцатки» в Вашингтоне наш президент подписался под декларацией, что нехорошо в этот тяжелый момент, когда весь мир в рецессии, вводить протекционистские меры, которые ограничивают движение товаров между странами.
И тут же через некоторое время, не прошло нескольких дней, как наш премьер заявил: «А мы повысим импортные пошлины на автомобили». Ну, вот после этого мы удивляемся, почему на нас так странно смотрят, на Россию из-за границы. Как-то непоследовательно.
К.ПОХМЕЛОВ: Согласен: некрасиво. Вопрос Сергея, инженера из Екатеринбурга. Такой вопрос, жесткий: «Господин Алексашенко, как вы относитесь к возможности того, что в последний рабочий день 2008 года или первый рабочий день 2009 Центральный банк девальвирует рубль относительно корзины доллар-евро минимум на 30%. Возможность этого озвучил в эфире «Эха Москвы» Михаил Хазин».
С.АЛЕКСАШЕНКО: Я думаю, что это из серии черных сценариев. То есть можно любой сценарий нарисовать. Можно нарисовать сценарий, что за 15 минут до конца торгов в этом году Центральный банк обрушит рубль на 20%, а в первые минуты торгов следующего года он его поднимет на 25%, чем накажет всех спекулянтов сначала в одну сторону, потом в другую. Мне кажется, что неделю назад, в субботу, по-моему, был господин Улюкаев, здесь выступал на «Эхе», первый зампред Центрального банка, и он очень четко, доходчиво, аргументировано изложил позицию Центрального банка.
Да, Центральный банк вынужден ослаблять рубль, потому что платежный баланс на следующий год и в конце этого года у России складываться с большим-большим дефицитом. Центральный банк считает возможным потратить определенную часть резервов, но для того, чтобы постепенно прекратить тратить резервы – потому что так можно все потратить как в Советском Союзе – рубль будет ослабляться, будет девальвироваться. Но это будет идти плавно, постепенно. Собственно говоря, то что мы и наблюдаем последние недели.
К.ПОХМЕЛОВ: Ну и, наконец, наверное самый последний вопрос. Вот, опять-таки, ваш прогноз. Вот сейчас под конец года тем нашим труженикам, которые еще не уволены, которые еще работают, платят всякие 13 зарплаты, у них появляются лишние деньги к новому году. Все-таки, что? Тратить все на новый год или все-таки что-то припасти, оставить? Потому что следующая зарплата уже где-то в конце января, и есть риск, что все-таки резко цены подскочат? Ну, положить что-то в черный ящик, оставить какие-то денежки или тратить? Потому что, с одной стороны, они же теряют в цене, ну, не в цене, а покупательная способность нашего рубля падает.
С.АЛЕКСАШЕНКО: Безусловно.
К.ПОХМЕЛОВ: Вот. С одной стороны, их надо бы как бы вроде бы потратить. А с другой стороны, все потратишь, а потом бац – и уволили. Кушать нечего.
С.АЛЕКСАШЕНКО: Поэтому я хочу сказать, что жизнь не заканчивается новым годом. Жизнь не заканчивается 31 декабря или 10 января, жизнь будет продолжаться. И кризис тоже будет продолжаться. И нас ждут месяцы, может быть, годы тяжелые, болезненные, когда нам всем придется ограничивать себя в каких-то своих желаниях. И мне кажется, что сбережения в этой ситуации не помешают. Хотя я прекрасно понимаю людей, которым, зачастую, деньги жгут руки, они готовы покупать себе второй мебельный гарнитур, пятый холодильник, третий автомобиль.
К.ПОХМЕЛОВ: Просто чтобы не пропали.
С.АЛЕКСАШЕНКО: Просто чтобы у них не было денег. Вот мне кажется, что эта ситуация их точно может поставить в тяжелое положение в какой-то момент времени.
К.ПОХМЕЛОВ: Да. Тем более, что с кредитами сейчас гораздо сложнее, чем раньше.
С.АЛЕКСАШЕНКО: Да, это правда.
К.ПОХМЕЛОВ: Ну что ж. Спасибо огромное. Я напомню, что это была программа «Кредит доверия». Сергей Алексашенко, бывший первый заместитель председателя Центрального банка Российской Федерации был у нас в гостях. На этом попрощаюсь с вами.
С.АЛЕКСАШЕНКО: До свидания.
К.ПОХМЕЛОВ: 23 часа и 7 минут в российской столице. Добрый вечер. Это программа «Кредит доверия», в студии Константин Похмелов и сегодня у нас в гостях бывший первый заместитель председателя Центробанка Российской Федерации Сергей Алексашенко. Добрый вечер.
Показать Все[+/-]Аннотацию
С.АЛЕКСАШЕНКО: Добрый вечер.
К.ПОХМЕЛОВ: Ну что? Сегодня, наверное, главной отправной точкой нашего диалога, вернее не диалога, а общения вместе с вами, наши радиослушатели, мы с вами будем сегодня общаться по телефону 363-36-59, а также присылайте свои вопросы на наш эфирный пейджер +7 985 970-45-45, отправляйте SMS-сообщения. Так вот, отправной точкой станет, судя по всему, пресс-конференция, которую дал сегодня Президент нашей страны Дмитрий Медведев ведущим российским телеканалам, и говорил в частности о курсе рубля по отношению к иностранным валютам, который будет устанавливаться более гибко, с учетом реальной экономической ситуации. Вот по словам Медведева, валютная политика российских властей будет прозрачной для граждан и не приведет к потерям, аналогичным 1998 году, когда люди проснулись в один день и сразу поняли, что много и очень много потеряли. То есть, с одной стороны, вроде как предупредил, что все будет хорошо, с другой стороны, вот, например, у меня, у простого смертного возникает какое-то неприятное чувство. Если уж президент об этом говорит, значит, что-то такое, народ волнуется и чем-то нехорошим, жареным попахивает. Нет?
С.АЛЕКСАШЕНКО: Ну, вы знаете, я думаю, что действительно президент как-то не очень удачно выступил на эту тему. Начиная с того, что, я не помню никаких событий в 1998 году, когда за один день чего-то такое случалось, когда все просыпаются на утро, тем более, что ограблено – как-то так смешно звучит. Мне кажется, просто нужно относиться спокойно к тому, что происходит в экономике.
На протяжении последних 6-7 лет Центральный банк очень жестко регулировал курс национальной валюты, курс рубля и укреплял его по отношению к доллару, по отношению к евро, и не допускал никаких колебаний на рынке.
Ну, это, собственно говоря, было объективно обусловлено, потому что цена на нефть резко шла вверх, российские компании занимали большие сотни, десятки сотен миллиардов долларов на внешних рынках.
И чтобы скупать всю эту валюту и не допускать укрепления рубля, Центральный банк вел такой жесткий режим – когда никакое колебание курса рубля было невозможно.
В одночасье, буквально за несколько месяцев ситуация резко изменилась, нефть со 147 долларов за баррель упала ниже 35, и понятно, что приток долларов в страну закончился.
Долгов-кредитов российским компаниям никто не дает, более того говорят, надо возвращать все, что было по графику положено. И теперь Центральный банк вынужден на это дело как-то реагировать. Ну и реакция одна – он ослабляет рубль. Причем если посмотреть, то где-то в начале июля была такая минимальная точка падения для доллара, я специально сейчас посмотрел перед передачей, 23 рубля 12 копеек. Сегодня доллар по итогам торгов стоит 28.60. Вот, ну, чтобы мы понимали, за эти 5,5 месяцев.
К.ПОХМЕЛОВ: Порядка 20 процентов.
С.АЛЕКСАШЕНКО: 24 процента.
К.ПОХМЕЛОВ: Ой-ёй-ёй.
С.АЛЕКСАШЕНКО: Ну, вот, можно это называть девальвацией. Можно сказать, что это было плавное ослабление. Можно сказать, что курс рубля стал более гибким. Но вот мне кажется, что нужно обратить внимание на те слова президента – что дальше рубль будет еще более гибким.
К.ПОХМЕЛОВ: Вот как понять «еще более гибким»? Слово такое вроде как гибкое, мягонькое такое. Как вот понять?
С.АЛЕКСАШЕНКО: Я думаю, что, все-таки, конечно, президент, когда он говорил, что более гибким, он имел в виду ту ситуацию, которая была до лета этого года. То есть все-таки, я думаю, он хотел сказать, что то, что происходит последние недели месяца, это нормально.
К.ПОХМЕЛОВ: А, вот так.
С.АЛЕКСАШЕНКО: И эта ситуация будет продолжаться. То есть вот, что будет двигаться. Что не будет закостеневшего курса рубля. Курс рубля будет двигаться. И если вдруг завтра нефть снова будет стоить 120 долларов, ну, может быть, рубль и укрепится по отношению к доллару. Но если нефть будет стоить 20 долларов, то рубль ослабнет по отношению к доллару.
К.ПОХМЕЛОВ: А вероятность первого и второго в процентном соотношении, на ваш взгляд?
С.АЛЕКСАШЕНКО: Ну, я думаю, что 99 на 1. Ну, правда. Я думаю, что нефтяные цены тяжело предсказывать, но я все-таки как-то цены 120 на горизонте в полгода не очень сильно верю. Хотя могу ошибаться.
К.ПОХМЕЛОВ: Центробанк удерживал вот этот самый курс, насколько я понял, за счет некоего стабилизационного фонда, да? И вот наш радиослушатель, ученый Олег Рожков пишет о том, что по расчетам видных российских экономистов этот самый стабилизационный фонд закончится во второй половине 2009 года. И спрашивает он: «Каким образом после этого в условиях кризиса сможет функционировать наша экономика? Как будет удовлетворяться потребность населения в продуктах питания и так далее?» Ваш прогноз.
С.АЛЕКСАШЕНКО: Ну, потребность населения в продуктах питания будет удовлетворяться за счет доходов населения. То есть я так понимаю, что наше правительство не готово вводить продуктовые талоны, распределение продуктов в физической, натуральной форме для граждан, для безработных, для бездомных.
То есть у кого есть деньги, тот будет ходить и покупать продукты. У кого денег нет – тот будет ходить и попрошайничать. Но если серьезно говорить, мне кажется, здесь просто произошла у нашего слушателя небольшая путаница.
Стабилизационный фонд – это резерв Министерства финансов, это резерв бюджета. А Центральный банк управляет и на валютном рынке работает с золотовалютными резервами. И за период опять с начала августа до середины декабря они упали с 600 миллиардов до 435, то есть мы потеряли больше 25%, больше четверти золотовалютных резервов. Это цена такого перехода на плавный, гибкий, как не знаю там, более гибкий, менее гибкий курс рубля. И очевидно, объективно так будет складываться экономическая ситуация в ближайшие месяцы, что снижение золотовалютных резервов будет продолжаться. И это та плата, которую, скажем, Россия платит за стабильность, за плавное снижение курса рубля.
Здесь можно согласиться с президентом, что в 2008 (1998 опечатка?) году золотовалютные резервы к 17 августа составляли 12 миллиардов долларов - чтобы мы понимали возможности Центрального банка в то время и возможности Центрального банка сейчас. Сегодня Центральный банк смело может потратить еще, не знаю там, 100, 150, 200 миллиардов долларов без какого-либо ущерба для экономики с тем, чтобы плавно вывести курс на такой уровень равновесия, когда приток валюты будет примерно равен оттоку, ну, платежи в Россию по всякого рода контрактам будут равны платежам из России.
И тогда будет означать, что на валютном рынке наступит равновесие и Центральный банк перестанет тратить валютные резервы. Это может быть на уровне 30 рублей за доллар. Это может быть... Или там, не знаю, сейчас бивалютная корзина – условно, 34 рубля за бивалютную корзину или 36, или 38, или 45. Никто не знает. Вот никто сегодня на этот вопрос ответить не может. И Центральный банк пытается двигаться постепенно к этой отметке и пытаться как-то нащупать этот уровень, когда курс рубля будет равновесным.
К.ПОХМЕЛОВ: А, кстати, хотел спросить. А вообще золотовалютный фонд не может иссякнуть? И есть ли какая-то точка, при которой какое-то количество, запас вот этого золотовалютного фонда, при котором в эту корзину уже лезть нельзя?
С.АЛЕКСАШЕНКО: Смотрите. В 1998 году мы для себя в Центральном банке решили, что вот такой минимально допустимый уровень золотовалютных резервов – это 10 миллиардов ликвидных резервов. С учетом того, что у нас было 12 миллиардов, 2 из них были малоликвидные, плохие резервы – вот мы, собственно говоря, когда поняли, что больше мы не можем удерживать курс рубля. Вместе с тем можно вспомнить историю Советского Союза к концу существования СССР. Там к декабрю 1991 года у страны практически не было золотовалютных резервов, они исчислялись, не помню точно, 20-30-60 миллионов долларов. Ну то есть реально страна.
К.ПОХМЕЛОВ: Не сопоставимая цифра.
С.АЛЕКСАШЕНКО: Ну, вот, то есть можно, да, можно дойти до такого состояния, когда у страны вообще не останется золотовалютных резервов.
К.ПОХМЕЛОВ: Не хотелось бы.
С.АЛЕКСАШЕНКО: Это правда.
К.ПОХМЕЛОВ: Вот вопрос, от аспиранта Егора Кондалакшина из Великого Новгорода. Ну вот вы ответите, Сергей, вам, наверное, это понятнее: «Поддерживаете ли вы мнение, что доллар может в ближайшей перспективе рухнуть и исчезнуть?» Кто-то об этом уже говорил? И по-моему, тенденция-то обратная на сегодняшний день.
С.АЛЕКСАШЕНКО: Ну, мне кажется, что... Вот я уже несколько раз использовал цитату из Марка Твена, что слухи о моей смерти несколько преждевременны. Вот то же самое и с долларом. Я думаю, что доллар – это символ американской экономики. И что бы мы ни говорили о ее состоянии, каким бы сильным кризис в американской экономики не был, я думаю, что никто не возьмется уверенно утверждать, что американская экономика исчезнет.
И более того, она будет объективно оставаться самой крупной экономикой в мире из всех стран, близко к ней пока никто не подходит по масштабам. Америка является технологическим лидером во многих секторах и производит продукцию, которую никто кроме Америки не производит.
И естественно, Америке для функционирования ее экономики нужна денежная единица. Ну так получилось, случайно, что Америка использует наш доллар в своих расчетах. Ну он же наш, зеленый, там бакс наш. Почему-то они его используют в Америке как свою денежную единицу. Более того, вы знаете, в отличие от нашей страны, американцы почему-то не очень любят менять денежные знаки, которые ходят в обращении.
И у них по закону вы до сих пор можете расплатиться в магазине любыми долларами, выпущенными, по-моему. после 1928 года. Если вдруг у вас найдется доллар, выпущенный до 1928 года, вам нужно сходить в банк его поменять.
К.ПОХМЕЛОВ: По курсу один к одному?
С.АЛЕКСАШЕНКО: По курсу один к одному. Ну, то есть вот, обязательство: доллар – это обязательство государства.
К.ПОХМЕЛОВ: Это чисто психологически какая-то вот уверенность, да? Вот чисто психологически: что у тебя есть монета 1930 года, и она у тебя. Вот, для психологического состояния какое-то такое ощущение стабильности.
С.АЛЕКСАШЕНКО: Да. Это ощущение доверия. Вы понимаете, что с вашей национальной валютой, именно с американской национальной валютой ничего не случится.
К.ПОХМЕЛОВ: А тут у себя находишь, где-то открываешь в библиотеке книжку – Боже мой, оттуда сыпятся наши 100 рублей, 500 рублей, уж не помню какого времени, цветные такие, маленькие, малоформатные. И ты думаешь: «Боже мой! Вот же они, деньги!»
С.АЛЕКСАШЕНКО: Вот оно счастье!
К.ПОХМЕЛОВ: Да, вот оно счастье! А потом ты понимаешь, что ты с этим счастьем никуда кроме как к нумизматам не пойдешь. Да и то сильно там ничего не выиграешь. Другой вопрос, еще одно сегодня было интересное заявление. Помощник президента по экономической политике Аркадий Дворкович заявил, что в следующем году может возникнуть дефицит бюджета: «Дефицит в следующем году достаточно вероятен и будет компенсироваться за счет средств резервного фонда, накопленного в последние годы», - сказал Аркадий Дворкович по окончанию заседания Совета по реализации национальных проектов. Ну, вот то, что он будет компенсироваться, это как-то не очень беспокоит. А вот то, что дефицит бюджета, и впервые за 10 лет – вот это как-то простого смертного настораживает.
С.АЛЕКСАШЕНКО: Я бы не стал сильно настораживаться по поводу самого факта существования бюджета. Потому что, ну, так получилось, например, что большинство стран мира или, там, развитых стран мира живут с дефицитом бюджета.
И вообще говоря, там, скажем, критерий зоны евро, Маастрихтский критерий так называемый: страна может иметь дефицит бюджета до 3% ВВП. И это считается вроде бы нормальным для функционирования экономики.
Меня в этом заявлении, честно говоря, напрягает немножечко другое. Уже давно было сказано, еще когда бюджет в Думе принимался в конце октября, что бюджет сбалансируется, то есть в 0, доходы равны расходам при цене нефти 70 долларов за баррель.
Это означает, что если цена нефти ниже 70 долларов за баррель, у нас наступает ситуация дефицита бюджета. С тех пор нефть упала, как мы говорили. до 35 долларов за баррель – и это первое заявление российского официального лица о том, что у нас в следующем году будет дефицит.
И вот то ли они считать не умеют – у меня возникает вопрос, что не похоже на правду, то ли они, наши власти действительно считают, что правильно держать всех в неведении. Вот знаете, как говорят? Давайте всем будем говорить халва-халва-халва, и вдруг слаще станет, да?
И вот мне кажется, что это такая большая ошибка властей состоит в том, что они не хотят говорить откровенно.
Они не хотят говорить правду. Они не хотят делиться информацией и посылать объективную информацию для людей, которые принимают свои бизнес-решения. Ведь многие компании сейчас планируют бюджет на следующий год, свои планы строят. А что? У нас все хорошо.
Только неделю назад, на прошлой неделе министр экономического развития, наконец, сказал: «Да нет, вы знаете, доллар, конечно, будет не 27 в следующем году, а он где-то 31 будет, видимо все-таки. И темпы роста у нас будут: если мы меры не выполним, то они будут отрицательными. Если меры антикризисные реализуем, то будут слегка положительными – 2,5%».
Теперь вот господин Дворкович заявляет: «Да нет, у нас еще и бюджет будет дефицитным». И вот как-то вот, да не 1% ВВП, а, видимо, там уже будет больше, потому что нефть не 70, а 35.
И налоговая сводка, которая пришла по итогам ноября, показывает, что доходы бюджета упали в разы по сравнению с ноябрем прошлого года. Ну вот, опять я повторюсь, что ничего страшного в самом факте существования дефицита бюджета нет, более того, как это не кощунственно звучит, я считаю, что даже есть какая-то польза, потому что Минфин может выпустить свои долговые бумаги на внутренний рынок, ну, уже хотя бы для того, чтобы пенсионные накопления было куда вкладывать.
Потому что у нас существует достаточно жесткий закон, который не разрешает вкладывать деньги пенсионных накоплений кроме выделенной суммы Внешэкономбанку, 175 миллиардов рублей – все остальное должно быть вложено в государственные ценные бумаги. А их нет. Вот когда бюджет профицитный, Минфин ничего не выпускает – покупать нечего, да?
И вот там где-то полгода или месяцев 9 назад всерьез шла дискуссия экономистов, что пенсионные накопления могут сформироваться в таком большом объеме, что они превысят объем внутреннего государственного долга – покупать нечего, катастрофа.
Поэтому я, честно говоря, не вижу ничего страшного в том, что будет сам дефицит бюджета. Но то, что об этом говорится так поздно, за неделю до нового года – хотя ясно это было 2 месяца назад. Вот такое недоверие к населению, вот, как-то не нравится мне это.
К.ПОХМЕЛОВ: Меня всегда поражало, когда в великих футбольных клубах, таких как Барселона или Реал говорили, что у них долги составляют несколько десятков или несколько миллионов долларов, или, там, евро, я уж не помню точно сейчас. И при этом они чувствовали себя замечательно, процветающее, всех обыгрывали и выигрывали Лигу чемпионов и что-то еще. Хотя писали: «Да они же в долгах все!»
С.АЛЕКСАШЕНКО: Ну, просто никто не говорил, что у них бюджет там, не знаю, условно говоря, 150 миллионов евро. И на этом фоне долг в 10 миллионов – он, вообще, не очень значителен.
К.ПОХМЕЛОВ: Так, что еще у нас тут интересного? Это я все зачитываю вопросы с нашего интернет-портала, нашей радиостанции. Есть один хороший вот вопрос еще, мне понравился. Владимир Ловчев, преподаватель из Казани пишет: «Пошлины на иномарки – это приглашение Японии и других стран принять аналогичные меры в адрес российских товаров?» Правда, один ответ уже есть. Маруся пишет: «Чем кроме огуречного рассола и технологической щепы Российская Федерация может поставлять Японии?»
С.АЛЕКСАШЕНКО: Газ, газ. Ну вот, понимаете, как-то Япония вряд ли, конечно, будет ограничивать импорт российского газа. Нам повезло – мы экспортируем сырье, и вряд ли сейчас будут вводиться импортные пошлины на сырье.
Но действительно эта тема – она, очень такая забавная. О ней уже несколько раз говорилось разными специалистами, что на встрече «двадцатки» в Вашингтоне наш президент подписался под декларацией, что нехорошо в этот тяжелый момент, когда весь мир в рецессии, вводить протекционистские меры, которые ограничивают движение товаров между странами.
И тут же через некоторое время, не прошло нескольких дней, как наш премьер заявил: «А мы повысим импортные пошлины на автомобили». Ну, вот после этого мы удивляемся, почему на нас так странно смотрят, на Россию из-за границы. Как-то непоследовательно.
К.ПОХМЕЛОВ: Согласен: некрасиво. Вопрос Сергея, инженера из Екатеринбурга. Такой вопрос, жесткий: «Господин Алексашенко, как вы относитесь к возможности того, что в последний рабочий день 2008 года или первый рабочий день 2009 Центральный банк девальвирует рубль относительно корзины доллар-евро минимум на 30%. Возможность этого озвучил в эфире «Эха Москвы» Михаил Хазин».
С.АЛЕКСАШЕНКО: Я думаю, что это из серии черных сценариев. То есть можно любой сценарий нарисовать. Можно нарисовать сценарий, что за 15 минут до конца торгов в этом году Центральный банк обрушит рубль на 20%, а в первые минуты торгов следующего года он его поднимет на 25%, чем накажет всех спекулянтов сначала в одну сторону, потом в другую. Мне кажется, что неделю назад, в субботу, по-моему, был господин Улюкаев, здесь выступал на «Эхе», первый зампред Центрального банка, и он очень четко, доходчиво, аргументировано изложил позицию Центрального банка.
Да, Центральный банк вынужден ослаблять рубль, потому что платежный баланс на следующий год и в конце этого года у России складываться с большим-большим дефицитом. Центральный банк считает возможным потратить определенную часть резервов, но для того, чтобы постепенно прекратить тратить резервы – потому что так можно все потратить как в Советском Союзе – рубль будет ослабляться, будет девальвироваться. Но это будет идти плавно, постепенно. Собственно говоря, то что мы и наблюдаем последние недели.
К.ПОХМЕЛОВ: Ну и, наконец, наверное самый последний вопрос. Вот, опять-таки, ваш прогноз. Вот сейчас под конец года тем нашим труженикам, которые еще не уволены, которые еще работают, платят всякие 13 зарплаты, у них появляются лишние деньги к новому году. Все-таки, что? Тратить все на новый год или все-таки что-то припасти, оставить? Потому что следующая зарплата уже где-то в конце января, и есть риск, что все-таки резко цены подскочат? Ну, положить что-то в черный ящик, оставить какие-то денежки или тратить? Потому что, с одной стороны, они же теряют в цене, ну, не в цене, а покупательная способность нашего рубля падает.
С.АЛЕКСАШЕНКО: Безусловно.
К.ПОХМЕЛОВ: Вот. С одной стороны, их надо бы как бы вроде бы потратить. А с другой стороны, все потратишь, а потом бац – и уволили. Кушать нечего.
С.АЛЕКСАШЕНКО: Поэтому я хочу сказать, что жизнь не заканчивается новым годом. Жизнь не заканчивается 31 декабря или 10 января, жизнь будет продолжаться. И кризис тоже будет продолжаться. И нас ждут месяцы, может быть, годы тяжелые, болезненные, когда нам всем придется ограничивать себя в каких-то своих желаниях. И мне кажется, что сбережения в этой ситуации не помешают. Хотя я прекрасно понимаю людей, которым, зачастую, деньги жгут руки, они готовы покупать себе второй мебельный гарнитур, пятый холодильник, третий автомобиль.
К.ПОХМЕЛОВ: Просто чтобы не пропали.
С.АЛЕКСАШЕНКО: Просто чтобы у них не было денег. Вот мне кажется, что эта ситуация их точно может поставить в тяжелое положение в какой-то момент времени.
К.ПОХМЕЛОВ: Да. Тем более, что с кредитами сейчас гораздо сложнее, чем раньше.
С.АЛЕКСАШЕНКО: Да, это правда.
К.ПОХМЕЛОВ: Ну что ж. Спасибо огромное. Я напомню, что это была программа «Кредит доверия». Сергей Алексашенко, бывший первый заместитель председателя Центрального банка Российской Федерации был у нас в гостях. На этом попрощаюсь с вами.
С.АЛЕКСАШЕНКО: До свидания.
0 коммент.:
Отправить комментарий