А. Улюкаев о стабилизации
...мы не продавали, ни копейки не продали своих резервов, точнее ни цента правильнее говорить в течение последних двух месяцев. Более того, сейчас на этих днях мы являлись чистым покупателем валюты. Валютные резервы у нас существенно приросли за последнюю пятидневку. Примерно на 10 млрд.,Слушать
Показать Все[+/-]Аннотацию
А. ВЕНЕДИКТОВ – Всем доброе утро. Алексей Улюкаев - первый заместитель председателя ЦБ у нас в эфире.
А. УЛЮКАЕВ - Здравствуйте.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Жизнь всегда богаче наших планов. Конечно, мы обещали, сегодня поговорим о тех предложениях, с которыми Россия идет на лондонский саммит, который состоится меньше через неделю уже. Куда едет Дмитрий Медведев, как я понимаю, Алексей Кудрин, Сергей Игнатьев едет туда?
А. УЛЮКАЕВ - Нет.
А. ВЕНЕДИКТОВ – А кто едет от ЦБ?
А. УЛЮКАЕВ - Никто не едет от ЦБ. Ограничатся присутствием председателя правительства.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Но можно ли сказать о том, что предложения, которые повезет туда Медведев, это консолидированные предложения?
А. УЛЮКАЕВ - Да, безусловно. Мы участвовали в рабочей группе по подготовке этих предложений. Участвовали в совещаниях и, безусловно, мы согласовывали эту позицию.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Мы вернемся к этому. Но я уже сказал, жизнь гораздо богаче того, что мы хотим. Вчера и потом сегодня выступили несколько руководителей государственных структур и частных и стали говорить о новой проблеме. Алексей Кудрин говорил о том, что нас ожидает вторая волна банковских трудностей, банковского кризиса, если так можно сказать, а Петр Авен сегодня в интервью «Financial Times» сказал о том, что сотни российских банков могут обанкротиться к концу нынешнего года. Из-за плохих кредитов. Какая оценка вашей и банка России этой проблемы?
А. УЛЮКАЕВ - Проблема существенная, серьезная. Но я бы в других терминах, во-первых, определял бы и в другой тональности. Первое, нельзя говорить о какой-то второй волне. Потому что то, что мы имели в сентябре, осенью прошлого года и то, что возможно будем иметь в 2009 году сейчас, это разные содержательные проблемы. Первая проблема – проблема ликвидности. Когда вдруг резко снизилось предложение о ликвидности, потому что закрылись внешние рынки, резко увеличился спрос, потому что нужно отдать долги, кредитовать и на этом фоне возникли проблемы у ряда банков, которые достаточно рискованную политику проводили до этого. И возникла паника населения. Это не волна, это лесной пожар. Он распространяется быстро, мгновенно, неконтрольно. Средство единственное – вы должны залить пожар водой. В данном случае деньгами.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Но не бензином.
А. УЛЮКАЕВ - Поэтому в больших количествах принимаются меры, направленные на то, чтобы дать ликвидность, дать больше, чем нужно ликвидности сегодня. Потому что нужно убедить не специалистов в этом, а население, что сколько бы они ни захотели взять денег из банкоматов, госбанков и так далее, они получат быстро в любом объеме.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Алексей, можно сказать, сколько за это время было выделено воды?
А. УЛЮКАЕВ - Разные категории этой жидкости. ЦБ дал валовой кредит банковской системе на сумму примерно 4 триллиона рублей. Если до сентября прошлого года был отрицательный долг, это означает, что банки размещали больше, чем мы давали им. То валовой кредит увеличился до 4 триллионов и чистый кредит, разница между тем, что они размещают, и что мы предоставляем, им была более 3 триллионов. Пиковая точка была в январе. С тех пор эта цифра уменьшается существенно, примерно общий объем снижения порядка триллиона рублей уже сейчас. Объем снижения с января по конец марта.
А. ВЕНЕДИКТОВ – То есть осталось два.
А. УЛЮКАЕВ - Чистая задолженность сейчас более 2 триллионов рублей.
А. ВЕНЕДИКТОВ – А по этим кредитам существует просрочка?
А. УЛЮКАЕВ - Это разные типы кредитов. Здесь есть беззалоговые, есть операции РЕПО, есть ломбардные, кредиты с обеспечением и, наконец, субординированные кредиты, - они все имеют разное регулирование, разную природу, процентные ставки и так далее. Что касается просрочек. У нас есть очень небольшая просрочка…
А. ВЕНЕДИКТОВ – По этим кредитам?
А. УЛЮКАЕВ - По части этих кредитов, один по-моему случай просрочки по беззалоговым кредитам, несколько случаев по операциям РЕПО, в некоторых случаях мы вынуждены были реализовывать залоги, которые нам были предоставлены. Но это разовые случаи, их можно пересчитать по пальцам одной руки.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Вот это была вода, 3 или 4 триллиона. Что имел в виду Алексей Леонидович, когда говорил о второй волне и в чем угроза? Вы работали у него замом и хорошо знаете, в том числе и его лингвистику.
А. УЛЮКАЕВ - Угроза в следующем. Кроме проблемы ликвидности есть проблема активов банков и капиталов. Это так называемая «вторая волна», я ставлю в кавычки, потому что с моей точки зрения другая совсем…
А. ВЕНЕДИКТОВ – То был пожар, а это волна.
А. УЛЮКАЕВ - Это не волна, вот когда пребывает вода, вы живете в помещении, а у вас поплыли домашние тапочки, потом поступает к телефонному столику. А может быть вам будет по горло, вы не знаете. Но это медленно. Нарастает объем плохих долгов у банков и предприятий. Почему? – по двум причинам. Первое – некоторые из них были изначально плохие. Это рисковая политика банков, менеджмента банков на фоне очень быстрого роста кредитования в прошлые годы. Когда у нас кредиты росли темпами больше 40% в год, часто принимались решения с точки зрения риска необоснованные, недостаточно осмысленные. Второе – то, что хорошие кредиты, активы становятся плохими, потому что ухудшается объективно положение заемщика. Все было просчитано, но вдруг спрос на продукцию заемщика упал, потому что в целом ситуация другая. Экспорт другой, внутренний спрос другой, спад происходит. И здесь соответственно если плохие долги, то вероятность невозврата. Что делают банки – банки занимаются разными формами пролонгации. То есть они переоформляют эти долги, или фактически заемщик обслуживает лишь проценты по этому, срок отодвигается выплаты основного тела долга. В ряде случаев банкам приходится идти на то, чтобы получать против долгов, которые невозможно не только погасить, но и обслужить, обеспечение, залоги. На их балансы переходят определенное имущество, собственность заемщика. И темпы нарастания плохих активов они корреспондируются с темпами экономического спада. Если у нас сейчас официальный прогноз минус 2,2% ВВП на этот год, есть основания полагать, что возможно будет несколько больше. Потому что мировой спад возможно будет больше, чем предполагалось. Это означает, что темпы нарастания плохих долгов могут быть больше.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Это то, что называется в Америке токсичные, ядовитые… Так вот ЦБ следит за этим, я так понимаю, что ситуация у банков будет ухудшаться все равно, мы еще не поговорили о возможности просрочки.
А. УЛЮКАЕВ - Первое – ЦБ уже дал некоторые возможности для банков, мы дали некоторое послабление с точки зрения формирования резервов. В тех случаях, когда нужно было мгновенно формировать сразу резервы в случае просрочки, мы сейчас разрешили некоторую временную паузу но только на 2009 год. Мы разрешили переоценить ценные бумаги, которые находились в портфеле банков по состоянию на 1 июля прошлого года. Это некоторое подспорье техническое. Тем не менее, мы не можем, ни ЦБ, ни Минфин пока в состоянии дать точную количественную оценку: а сколько же будет плохих активов.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Вчера Кудрин говорил: до 10%, сегодня Авен говорит, что до 20%.
А. УЛЮКАЕВ - Это гипотеза. А кто-то может сказать до 30%.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Но вы же считаете, вы же представляете, как будет действовать ЦБ в этом смысле, что с этими токсичными товарищами делать.
А. УЛЮКАЕВ - Есть большой спектр гипотез, и может быть сколько угодно гипотез. Я могу высказаться, например, будет нулевой рост плохих активов. Но до сих пор сейчас такая медианная оценка экспертного сообщества, - это порядка 10%. 10% это означает, что против списания этих активов у банков будет ухудшаться финансовый результат. Грубо говоря, резервы формируются за счет прибыли, они списываются. Первый резерв, который есть у банков это финансовый результат, прибыль. При темпах примерно 10% дело этим и ограничится. То есть финансовый результат, который банки получают, они получили его очень неплохо за счет снижения курса рубля к валютам в рамках плавной девальвации конца прошлого, начала нынешнего года. Переоценка активов дает им хорошую прибыль. На какое-то время этого достаточно. При 10% оценке нарастания плохих активов видимо, на весь 2009 год проблема капитализации может быть таким образом решена. То есть отрицательный капитал не возникает в целом в банковской системе. Но в отдельных банках он, конечно, может возникать. Если же оценка будет больше 10, то эта проблема уже становится для банковской системы в целом.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Как будет действовать ЦБ, понимая, что может быть банк, когда давал кредиты, это были хорошие активы, а сейчас они стали токсичными. Вы будете банкротить эти банки?
А. УЛЮКАЕВ - Есть несколько вариантов действий. Во-первых, необязательно говорить в будущем времени. Что-то мы делаем уже сейчас. В ряде случае мы банкротим банки, либо напрямую отзывая у них лицензию, либо передавая их на санацию в агентство по страхованию вкладов. В течение этого года мы 16 лицензий отозвали. 15 банков передано в АСВ. Это означает, что происходит реструктуризация их бизнеса, заключаются соглашения с кредиторами, заемщиками. Переводятся нормальные активы на другие балансы, ведется работа по их реализации и по исполнению обязательств перед кредиторами. Это одно направление и оно будет развиваться. По закону федеральный бюджет выделил на это 200 млрд. рублей.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Это слезы.
А. УЛЮКАЕВ - Банк России предписал выдавать кредиты АСВ с очень низкой 5% ставкой. Мы уже порядка 70 млрд. выдали. Второе – мы должны понять, что это только для самых плохих банков. Это не фонд плохих активов, это фонд плохих банков. Но здесь большое количество хороших банков и мы хотели, чтобы они оставались хорошими, чтобы население спокойно и уверенно держало депозиты. И чтобы банки кредитовали экономику. Поэтому мы должны помочь им решить проблему плохих активов. В чем их токсичность? – в том, что когда у меня на балансе плохие активы, я очень плохо выдаю новые кредиты. Нужно помочь банкам в этом. Есть три варианта решения проблем. Американское решение – создание фондов плохих активов…
А. ВЕНЕДИКТОВ – То есть выкупить у банков.
А. УЛЮКАЕВ - Да.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Государство покупает у банков.
А. УЛЮКАЕВ - В Штатах сейчас по плану Гайтнера созданы государственные частные фонды. Создается 5 фондов. Что называется государственное частное партнерство. Возникает несколько проблем, проблем дисконтов, по какой цене выкупать.
А. ВЕНЕДИКТОВ – То есть вы не сторонник такого…
А. УЛЮКАЕВ - Я не сторонник и ЦБ не сторонник. Второй вариант – британский, условно говоря, это создание государственных гарантий против появления новых плохих активов. И третий вариант, тоже условно континентальный вариант, к этому склоняется евросистема, европейский центральный банк и центральные банки 16 стран, входящих в евросистему. Это дополнительная капитализация банков с целью того, чтобы они имели возможность создавать резервы против рисков, связанных с плохими активами, списывать плохие активы, уменьшая свой капитал, понимая, что этот капитал будет увеличен за счет каких-то дополнительных, прежде всего государственных мер. О каких мерах здесь может идти речь? Во-первых, мы это уже делаем. По 173-му федеральному закону еще в прошлом году было принято решение о выдаче субординированных кредитов за счет средств фонда национального благосостояния с одной стороны и за счет средств ЦБ с другой стороны нескольким банкам. Мы выдали Сбербанку, фонд национального благосостояния выдал двум государственным: ВТБ и Россельхозбанку. И 4-м частным: «Газпром-банк», «Альфа-банк», «Номос-банк» и «Ханты-мансийский банк». Общая сумма была для государственных - 725 млрд., для негосударственных – 32 млрд. рублей. Сейчас еще в бюджете предусмотрено на эти цели средства более 190 млрд. рублей, которые в этом году будут как-то реализовываться. Но видимо, этого будет недостаточно. Что мы можем предложить. Какое должно быть решение? – а) полезное для банков, б) неразрушительное макроэкономически, которое не подорвало бы финансовый денежный баланс и в) технически понятное, некоррупционное и так далее. В этой связи предлагаются следующие меры. Уже сейчас мы можем засчитывать субординированные кредиты определенного уровня до суммы 100% от капитала первого уровня, как капитала второго уровня. То есть если у вас есть капитал первого уровня 100 рублей, вы можете еще 100 рублей иметь капитала второго уровня, притом, что получите субординированный кредит, который отвечает двум условиям: 10 лет срока, вот сейчас от Фонда национального благосостояния именно так и получается. И второе – право ЦБ остановить обслуживание этого кредита. То есть проценты, чтобы не выплачивались, то есть это поможет банку, который привлек этот кредит. Второе, руководствуясь пониманием Базельского комитета и мировой практикой на сегодняшний день, мы готовы в капитал первого уровня разрешить 15% капитала первого уровня, это более важная часть, чем второй уровень, засчитывать тоже определенные субординированные кредиты. Но на сей раз более длинные – 30-летние. Каковых пока в нашей практике нет.
А. ВЕНЕДИКТОВ – А вы что собираетесь их давать?
А. УЛЮКАЕВ - Не мы, мы как регулятор в данном случае, если кто-то даст, государство или сторонние инвесторы или нынешний собственник предоставит банку субординированный кредит 30-летний с тем же правом ЦБ приостановить выплату процентов, мы скажем: хорошо, ребята, мы засчитали это как капитал первого уровня. Это наше поведение как регулятора. Третье, это некоторая коррекция нынешнего 173-го закона.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Вы хотите войти в думу с предложением?
А. УЛЮКАЕВ - Мы не имеем такого права.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Вы хотите попросить некоторых депутатов войти в ГД с этим предложением.
А. УЛЮКАЕВ - Депутаты это могут сделать, это может сделать правительство РФ, которое и вносило изначально этот закон. Сейчас по этому закону 15% может быть предоставлено за счет средств Фонда национального благосостояния, до 15% от нынешнего капитала банков, при условии, что собственники такую же сумму внесут. Мы поняли по практике, только 4 банка до сих пор справились, их собственники точнее с этой задачей. Что видимо, неподъемная для банков в нынешнем состоянии ситуация. Один рубль на один рубль. По сообщениям ВЭБа они как операторов этой процедуры, они думают, что порядка 150 млрд. у них останется этих средств. Эти средства предусмотрены в законе о бюджете, учтены в денежной программе, поэтому не влечет их использование каких-либо неприятных макроэкономических последствий. Поэтому мы считаем правильно, что было разрешено увеличить эту долю с нынешних 0,15 до 0, 5 от величины капитала этих банков.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Это предложили.
А. УЛЮКАЕВ - Да. Такой капитал от государства.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Правильно ли я понял, что вам кажется, не очень полезным будет идти по американскому пути, создавать агентства и выкупать токсичные активы, а применять более тонкое регулирование для банков с учетом… или возможности увеличения капитала и возможности списывания токсичных активов.
А. УЛЮКАЕВ - Абсолютно.
А. ВЕНЕДИКТОВ – У нас сегодня утром был звонок в эфир одного сотрудника банка, по-моему, из Самары. Он говорил про автокредиты. Мы задавали вопрос: согласен ли он с Авеным, что сотни банков… Он сказал: вы понимаете, у нашего банка было очень много автокредитов. У нас вся стоянка забита машинами, мы не можем их реализовать. Практически чего с ними делать, что делать средним и малым банкам, которые давали маленькие кредиты на автомобили, холодильники, ипотеку я сейчас не беру. Автокредиты. И не могут вернуть, что делать и как им быть, вы же их начнете санировать немедленно с этой стоянкой автомобилей.
А. УЛЮКАЕВ - По банковской практике большая доля кредитов потребительских, авто, ипотеки, просто торговых кредитов, как раз на балансах немаленьких банков. Это наоборот прерогатива крупных банков или специально созданных под эти цели банков. У тех действительно возникают существенные проблемы. Ряд банков создали соответствующие резервы, у них самые большие невозвраты, самые большие просрочки. Ряд их них создали такого рода резервы, другие, вероятно, их не имеют. Тем не менее, до сих пор мы не имеем сообщений о банках, которые не смогли бы выполнить своих обязательств, потому что у них есть просрочка по автокредитам и так далее. Таких сообщений нет. Вообще главный измеритель у нас есть несколько измерителей температуры в банковском секторе. Главный – это норматив достаточности капитала. Это какой капитал у банка против активов. Против его обязательств. Требование Базельского комитета, чтобы было 8%, на 8 рублей капитала против каждых 100 рублей активов. Наше требование – чтобы было 10%. По факту в российской банковской системе сейчас почти 16%.
А. ВЕНЕДИКТОВ – То есть это запас?
А. УЛЮКАЕВ - Это значительный запас. Серьезный запас. Причем у некоторых банков такие, как Сбербанк 19%. Поэтому я считаю, что алармизм здесь неуместен, ситуация вполне штатная, прогнозируемая. Я думаю, что никаких особых банкротств у нас не будет. Но это не значит, что я не должен готовиться к этому.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Это понятно.
А. УЛЮКАЕВ - Моя собственная оценка и ожидание, что у нас ситуация будет гораздо более спокойная, не означает, что не должен готовиться к худшему варианту. Я готовлюсь к нему, в том числе теми мерами…
А. ВЕНЕДИКТОВ – Кстати, в том же интервью «Financial Times» Петр Авен говорит, что российский ЦБ совершает ошибку, удерживая ставку рефинансирования на уровень 15-19%, так как коммерческие банки в этом случае вынуждены кредитовать под 25 и кредиты дорогие и так далее.
А. УЛЮКАЕВ - Петр Олегович мой добрый товарищ, он лукавит совершенно очевидно. Дело в том, что ставка рефинансирования 13%, и основной объем средств, который мы предоставляем банкам, мы предоставляем через операции РЕПО и кредитов обеспеченных, это 11-12, до 13%. На год, пожалуйста, получайте. И уважаемый "Альфа-банк" приходит и получает эти средства. Другое дело, по беззалоговым кредитам единственный инструмент, где мы действительно по 5-недельным порядка 16%, по 3-6-месячным – до 18%, это связано с тем, что мы ограничиваем количественно объемы средств, которые даем через этот инструмент. Собираемся это делать и в дальнейшем. Мы хотели бы, чтобы банки меньше бы использовали беззалоговые кредиты, экзотический инструмент хороший только, когда нужно было заливать пожар водой. Сейчас другая ситуация. И больше использовали обеспеченный. Там нет возможности сразу выхода на валютный рынок, меньше рисков и так далее. Любой банк занимается выдачей кредитов. Приносите нам, под них получите деньги.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Алексей, вы всегда говорили о том, что такой процент связан с инфляционным процентом.
А. УЛЮКАЕВ - Итак, я утверждаю, что в основном мы даем банкам под 12-13% средства, и они и будут получать их примерно по таким ставкам. Второе, быстрое снижение нашей ставки означало бы некомфортность для депозитов населения. У банков моих денег ЦБ в пассивах в среднем под 20%, а денег населения в два раза больше. Еще примерно столько же в два раза больше денег предприятий.
А. ВЕНЕДИКТОВ – То есть 40-40-20.
А. УЛЮКАЕВ - Грубо говоря. И если я снижу свою ставку рефинансирования, это означает, что банки будут вынуждены привлекать депозиты населения под меньшую ставку. Готово ли будет население под отрицательную ставку при инфляции 13,5-14 ожидаемой давать под 10, это очень большой вопрос.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Алексей Кудрин говорит, что инфляция замедляется.
А. УЛЮКАЕВ - Безусловно.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Это правда?
А. УЛЮКАЕВ - Это безусловная правда. Более того, я в отличие от многих алармистов не считаю, что у нас есть риск инфляции в 15-20%, я глубоко убежден, что мы впишемся в 13%, которые у нас зафиксированы в основных направлениях, и мы цифру повторяем, вот сейчас в докладе для национального банковского совета. Об этом говорит и нынешняя динамика инфляционная. У нас был всплеск февраль-март, это связано с девальвационным эффектом, с переоценкой контрактов на импортную продукцию и соответственно поднятием розничных цен. Март уже заканчивается, в апреле видимо, такого эффекта не будет, и далее. Плюс мы имеем некоторую корректировку курсовую, если у нас бивалютная корзина в конце января была 41 почти рубль, сейчас 38,5-29. Доллар сейчас 33 с чем-то. А был 2 месяца назад 36 с чем-то.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Коридор сжимать будете, Алексей?
А. УЛЮКАЕВ - Официальный мы сжимать не будем. Он такой, как был.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Пусть будет.
А. УЛЮКАЕВ - Пусть будет. Но мы будем принимать меры, связанные с уменьшением волатильности курса, потому что не хотелось бы, чтобы сейчас очень сильно прыгал в ситуации неопределенности и поэтому мы будем проводить интервенции, как по покупке, так и продаже валюты на валютном рынке в тех случаях, когда мы будем считать, что волатильность становится чрезмерной.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Говорили о среднем курсе рубля, по-моему, 35, бюджет сейчас…
А. УЛЮКАЕВ - 35,1.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Это уже странно выглядит, если доллар уже стоит на 33-34. Или пусть стоит пока 35,1?
А. УЛЮКАЕВ - Пусть стоит пока 35,1. Потому что прогнозы сейчас вещь достаточно скользкая. А я глубоко убежден, что курс будет не 35, а скорее 32-33.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Средний по году.
А. УЛЮКАЕВ - Да, но мое убеждение не означает, что нужно спешить менять прогнозы. Пока прогноз такой разумный.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Один вопрос частный, его задают вкладчики банка ВЕФК. Там арестован бывший владелец, они боятся, что банк перестанет работать. Как ЦБ наблюдает за банком, будет работать или нет?
А. УЛЮКАЕВ - Банк ВЕФК один из тех банков, который передан на санацию АСВ. Это означает, что АСВ гарантирует исполнение им текущих обязательств. Там есть существенные проблемы с активами, большой объем плохих активов. АСВ капитализирует его, но все обязательства, связанные, в том числе с периодом пенсий, исполняются, и будут исполняться точно и в срок. Это не подлежит сомнению.
А. ВЕНЕДИКТОВ – То есть все эти аресты и расследования не повлияют на работу банка?
А. УЛЮКАЕВ - Не повлияют. Потому что он находится под эгидой АСВ. Туда вошли уже другие инвесторы, это корпорация «Открытие» и «Номос-банк», то есть там обеспечивают эти организации бесперебойную работу.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Давайте мы все-таки затронем тему будущего саммита 20-ки. И самое главное, что обсуждается публично – создание наднациональной валюты. Мы знаем реакции разные, предложение Китая, контрзаявление Гайтнера и Брауна о том, что доллар останется долго резервной валютой мировой. Какова позиция России по поводу этого, вы же принимали участие в подготовке нашей позиции на 20-ке по поводу необходимости, возможности и скорости создания наднациональной валюты.
А. УЛЮКАЕВ - Первое, проблема существует. Проблема очень острая. Сочетание национального статуса и резервного статуса валюты рождает определенные проблемы и противоречия, прежде всего связанные с тем, что эмитент этой валюты может бесконтрольно наращивать свой внутренний долг, который финансируется за счет иностранных сторонних инвесторов. Это создает большие риски для мировых финансов. И мы видим, как они реализуются. Второе, теоретически можно представить несколько вариантов решения проблемы. С одной стороны это появление региональных резервных валют, второе - это развитие того инструмента, который уже существует. А именно специальные права заимствования, инструмент международного валютного фонда. Третье – нельзя этого исключать, - выдвижение каких-то иных национальных валют на эту роль. Но в любом случае это длинный и серьезный процесс. Нельзя принять решение на саммите 8-ки или 20-ки или на любом другом саммите и учредить такого рода валюту прямо сейчас.
А. ВЕНЕДИКТОВ – А хорошо бы было.
А. УЛЮКАЕВ – Невозможно, к сожалению, нужно пройти длинный путь. Как евро, например, проходило длинный путь, сначала через тоже специальные права заимствования. Потом создание такой квазивалюты называлось ЭКЮ. И только затем безналичный расчет, а потом наличный в общей сложности порядка 20 лет. Длинный путь. Сейчас идут разговоры о создании такой квазивалюты азиатской. На основе азиатских Банка развития и азиатский взаимный фонд.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Но при евро все-таки отказывались от национальных валют. Она стала не наднациональной, она стала просто национальной валютой.
А. УЛЮКАЕВ - На конечном этапе. А вот когда это было ЭКЮ, это была наднациональная, были все валюты, и, кроме того, и ЭКЮ. Это процесс очень долгий, длительный. Мы должны осмысливать нашу финансовую реальность, не быть поспешными. Пока я полагаю, что в течение еще долгого времени доллар останется резервной валютой, с которым будут связаны инвестиции частные и государственные, в том числе суверенных фондов и центральных банков. Пока нет достаточно надежного его заменителя.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Но вы можете сказать, что Россия выступает за расширение возможности МВФ, вот эти самые…
А. УЛЮКАЕВ – … Да, безусловно.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Чтобы они расширялись.
А. УЛЮКАЕВ - Это правильный путь. Мы за то, чтобы квоты соответствующие увеличились, чтобы капитал МВФ увеличивался. Чтобы специальные права заимствования использовались в большей мере для соответствующих международных финансовых операций. Это нормальный и правильный путь. Не нужно излишней поспешности здесь.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Но все-таки мы все время говорим о том, что мы боремся за суверенитет страны. Создание наднациональной валюты, мы перестаем быть эмитентами ее. Значит мы отдаем часть суверенитета МВФ. Правильно? Или Китаю.
А. УЛЮКАЕВ - Это вопрос философский.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Ну как?
А. УЛЮКАЕВ - Конечно, если мы, например, признаем примат международного права над внутренними законами, мы тоже можем сказать, что мы в известном смысле ограничиваем суверенитет. Точно также и здесь. Мне кажется, это нормальные жизненные противоречия. Да, частично ограничивается, частично остается. Одни инструменты международные становятся национальными, другие национальные становятся международными. Это нормальная жизненная практика.
А. ВЕНЕДИКТОВ – В этой связи просто боковой вход от 20-ки. Этот вопрос я задаю и вам, и вашим коллегам в течение, наверное, 11 лет. И получаю приблизительно одинаковые ответы. Может быть сейчас вы дадите новый. По поводу наднациональной валюты, единственной проблемой, которая осталась при заключении союзного договора между Россией и Белоруссией - это проблема: кто будет печатать деньги, грубо говоря. Где будет эмиссионный центр. Удалось ли за последний год хотя бы в этом вопросе продвинуться и договориться с белорусскими коллегами о едином эмиссионном центре?
А. УЛЮКАЕВ - Нет, не удалось. Мы находимся ровно в той точке, в которой и были в 2003, даже 2002 году. Когда были подготовлены необходимые документы, 11 базовых соглашений, 10 к ним еще дополнительных. Которые регулировали процесс внедрения российского рубля как единственного законного платежного средства на территории Белоруссии. То есть, при котором эмиссионным центром единым был бы ЦБ РФ. Технически все было подготовлено, но политического решения не состоялось. С тех пор находится ровно в таком же положении 6 лет.
А. ВЕНЕДИКТОВ – С другими странами, бывшими СНГ, мы говорим все время о том, что рубль должен стать резервной валютой, но может ли он стать единственной валютой?
А. УЛЮКАЕВ - Я сторонник естественных процессов и с этой точки зрения мне кажется, он уже становится региональной резервной валютой, исходя из того, что корреспондентские счета в рублях формируются у банков, их клиенты расплачиваются с этих счетов, обслуживая свои сделки. Причем не только сделка между компаниями России, Украины, но между Украиной и Казахстана, условно говоря, или Украиной и Белоруссией тоже могут обслуживаться рублями, которые накоплены в соответствующих корреспондентских счетах. Мы знаем, что и национальные банки стран, такие как Белоруссия и Армения, приняли решение о том, что в свои резервы они включают инструменты, номинированные в российских рублях. Видимо, этот процесс будет и дальше продолжаться. Мы работаем с центральными банками и другими органами этих стран на тему дальнейшего внедрения в расчеты инструментов, связанных, прежде всего, с рублем. Соответствующие площадки биржевые готовятся для этого. То есть это процесс, который идет постоянно день за днем. Здесь нельзя собраться всем вместе и решить. Я имею в виду начальство ЦБ и Минфина. Это сейчас удобно для бизнеса, для людей. Поэтому рубль становится резервной валютой. Потому что он удобен и комфортен для целей обслуживания сделок, накопления, создания резервов.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Кризис не затормозит эту позицию или наоборот ее усилит? Я имею в виду внедрение российского рубля как резервной валюты?
А. УЛЮКАЕВ - Я думаю, что, во всяком случае, не затормозит. Потому что рубль доказал свою устойчивость в период самых высоких колебаний. Он надежен для целей и меры стоимости и обеспечения платежей и накопления. Этот процесс, безусловно, будет развиваться и дальше.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Юань нас не задавит как резервная региональная валюта?
А. УЛЮКАЕВ - У юаня есть одна проблема – это так называемая закрытая валюта. Там ограничения по свободному движению капитала. Вы не можете свободно войти на китайский финансовый рынок, не можете свободно из него выйти. Поэтому юань не является, до тех пор есть эти ограничения, не может являться резервной валютой никакого масштаба. Ни международного, ни регионального.
А. ВЕНЕДИКТОВ – В последнее время некоторые политики, оппозиционные но, правда, со всех сторон, предлагают запретить или ограничить вывоз капитала, отток капитала из России. Насколько это возможно и насколько это эффективно, правильно и прочее?
А. УЛЮКАЕВ - Я думаю, что в нынешних условиях это было бы категорически неэффективно, контрпродуктивно во всех смыслах. В свое время у нас были механизмы контроля и демотивации для ввоза-вывоза капитала. Они были отменены. Возможно, мы их отменили слишком быстро, они могли бы еще поработать. Но коль скоро их нет, попытка их назад ввести была бы разрушительна мне кажется для той системы отношений, которая сейчас в российских финансовых и международных сложилась по поводу ввоза капитала, ввоза товаров в РФ. При этом если еще позицию банков как-то можно регулировать, то позицию не банковских организаций и граждан регулировать очень сложно. То есть это мощное обременение, огромная административная ответственность. Это снижение наших рейтингов, снижение возможности привлечения капитала и так далее. При весьма проблематичном выигрыше с точки зрения сохранения капитала. С другой стороны мы должны другими способами удерживать капитал в стране. Какими? – вот снижение девальвационных ожиданий. Мы считаем, что нам удалось с 22 января, с той даты, когда закончился процесс плавной девальвации, по нынешнюю дату, два месяца прошло, практически полностью девальвационные ожидания преодолеть. Свидетельством этому является изменение поведения населения, которое перестало менять структуру своих депозитов в пользу валютных.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Ну например.
А. УЛЮКАЕВ - Пик стал в январе. Сейчас немножко снижается доля валютных депозитов и населения и бизнеса.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Если в цифрах.
А. УЛЮКАЕВ - Пик был 33 примерно процента, сейчас меньше 32. Всегда обратное движение происходит медленнее, долларизация происходит быстро. Дедолларизация происходит медленно. Но она происходит.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Алексей, накануне кризиса сколько было валютных депозитов?
Сентябрь, август.
А. УЛЮКАЕВ - В начале прошлого года было порядка 13%, на август точно не помню, предполагаю, что не сильно больше - 14-15%.
А. ВЕНЕДИКТОВ – То есть практически удвоилось. А теперь пошло вниз.
А. УЛЮКАЕВ - Более чем удвоилось, а теперь не быстро, но пошло вниз. Это первое. Второе - то, что сокращаются валютные остатки банков на наших счетах. Треть это то, что мы не продавали, ни копейки не продали своих резервов, точнее ни цента правильнее говорить в течение последних двух месяцев. Более того, сейчас на этих днях мы являлись чистым покупателем валюты. Валютные резервы у нас существенно приросли за последнюю пятидневку. Примерно на 10 млрд., приросли, половина этих средств за счет нашего приобретения, за счет операций, половина – переоценка. И тот факт, что курс практически без всякого нашего участия курс рубля к бивалютной корзине совершенно плавный…
А. ВЕНЕДИКТОВ – Без участия?
А. УЛЮКАЕВ - Без нашего участия за два месяца… мы 4 дня, по-моему, были на рынке, приобретая валюту. Все остальное время нас на рынке не было. И колебания очень маленькие, между 38,5 и 39 рублей за бивалютную корзину. Это значит, что это комфортное, равновесное состояние. Нет бегства, и по итогам марта мы ожидаем, что прекратится отток капитала. Он очень сильно сократился в феврале. У нас было с сентября по январь больше 30 млрд. каждый месяц.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Отток капитала.
А. УЛЮКАЕВ - Частного капитала. Январь – 29, в феврале – 4, 5 млрд.
А. ВЕНЕДИКТОВ – То есть 29, а потом 4.
А. УЛЮКАЕВ - Да, 5 месяцев было по 29 и больше, потом стало 4, за март я думаю, будет ноль или совсем маленькая…
А. ВЕНЕДИКТОВ – То есть совсем оттока не будет? Алексей, но вы же говорили, если мне не изменяет память, что отток в этом году будет 90 типа или меньше 90
А. УЛЮКАЕВ - В наших основных направлениях было записано: 90 млрд. на этот год. Сейчас мы корректируем, в понедельник национальный банковский совет рассмотрит наш доклад. Мы даем цифру несколько меньшую.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Минфин дает 83.
А. УЛЮКАЕВ - Мы даем еще меньше. Меньше 83. При этом я не исключаю, что даже та цифра, сейчас не буду ее называть, меньшая, чем 83 еще будет пересмотрена в сторону понижения. Потому что довольно успешно идут переговоры о реструктуризации задолженностей российских заемщиков, очень большие валютные активы накоплены на счетах банков. Это достаточно для того, чтобы обслуживать выплаты капитального характера.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Алексей, вот 2009 год справочно, сколько нужно выплатить было бы?
А. УЛЮКАЕВ - Там выплаты порядка 130 млрд.
А. ВЕНЕДИКТОВ – 2009 год?
А. УЛЮКАЕВ - Да, но теперь мы понимаем, что, во-первых, это значительно меньше, во-вторых, в каком-то смысле часть этих выплат уже произошла. Потому что банки откупали и их клиенты выпуски своих облигационных займов. Потому что котировка хороша. Вы можете за 60 центов выкупить доллар, это выгодный бизнес. И в каком-то смысле этот отток капитала 2009 года он уже состоялся в конце 2008 года. Сформировались активы, которые позволяют выплачивать долг, а часть долга реструктурирована. Поэтому я думаю, что отток капитала 2009 года будет еще меньше, чем наш же скорректированный прогноз.
А. ВЕНЕДИКТОВ – То есть меньше меньше 83. Два раза меньше. А приток будет в этом году?
А. УЛЮКАЕВ - Если мы ожидаем оттока, значит, мы можем ожидать и притока. Это сальдирующий результат. Всегда бывает какой-то приток, какой-то отток. Мы говорим о сальдо. То есть, грубо говоря, сальдо в 100 рублей, если у вас приток 100, а отток 200…
А. ВЕНЕДИКТОВ – Я специально уточнил. Приток вы откуда ожидаете, Алексей?
А. УЛЮКАЕВ - Приток уже есть сейчас на фондовый рынок. Мы видим, как быстро растет наш фондовый рынок в течение февраля-марта. Мне кажется, по первому кварталу 2001 года мы входим в тройку самых быстро растущих фондовых рынков вместе с Китаем и кем-то еще. Это во многом приход нерезидентов. Продолжаются прямые инвестиции в ряде случаев, приток капитала есть.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Еще, наверное, важный вопрос, который нас касается. И касается, наверное, всех. Это вопрос так называемых «райских уголков». Райских территорий. Скажите, пожалуйста, известно, что очень многие российские компании, в том числе с государственным участием считали правильным и выгодным, эффективным пользоваться разными райскими налоговыми уголками, которые видимо, сейчас подвергнутся серьезному исследованию на 20-ке. Какова позиция России? Нам не очень выгодно, многим компаниям, чтобы эти райские уголки закрылись. Но какова будет позиция России на 20-ке по этому поводу?
А. УЛЮКАЕВ - Я думаю, я не думаю, а ЦБ РФ, Министерство финансов полагает, что создание таких налоговых убежищ это, безусловно, вредно для целей экономического развития. Это вызывает нездоровую конкуренцию в юрисдикции. Привлечение иностранных компаний. Это означает подрыв налоговой базы в тех странах, откуда капитал утекает в эти юрисдикции. В ряде случаев это означает непрозрачность отношений. У нас есть наша собственная работа, например, мы год назад подписали с ЦБ Кипра соглашение об информационном обмене, который позволяет нам Кипр исключать из, условно говоря, черного списка.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Австрия, Люксембург. Я уж не говорю про Монако и Андорру.
А. УЛЮКАЕВ - Еще раз. Существование этих налоговых убежищ неправильно с точки зрения экономической теории. Создает проблемы с точки зрения экономической практики, поэтому мне кажется, мировое сообщество справедливо требует отмены этой ситуации. Другое дело, что в ряде случаев это связано с проблемами банковской тайны, например.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Я бы хотел к этому подвести. Как совместить?
А. УЛЮКАЕВ - Несколько тонких моментов, не надо вместе с водой выплескивать ребенка. Мне кажется, что если будут четкие правила информационного обмена, когда предоставлять информацию, скажем, по решению суда или на основе обоснованного запроса компетентных органов соответствующих стран. Если вы страна бывшего налогового убежища подписала это соглашение, то это нормальная процедура прозрачности. Но полный отказ от банковской тайны, конечно, был бы неправильным и неэффективным.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Что вы как ЦБ России ждете от 20-ки по поводу регулирования финансовых рынков?
А. УЛЮКАЕВ - Вот это мне кажется самое важное из того, что предстоит сделать. Потому что столкновение двух точек зрения, упрощенно одна состоит в том, чтобы тратить деньги для решения проблем кризиса…
А. ВЕНЕДИКТОВ – Американская.
А. УЛЮКАЕВ - Условно американская. А другая, условно европейская, что важнее создавать четкие и жесткие правила регулирования, мы все-таки больше сторонники второго подхода. И смысл его состоит в том, что мы должны создать контрцикличное регулирование, то есть на стадии, когда все хорошо, должна быть может быть излишняя жесткость, то есть высокие требования по созданию резервов, мы еще не видим, что долги плохие, но мы знаем ситуацию, что они когда-то могут стать плохими. Поэтому мы будем требовать, чтобы заранее создавались резервы против этих пока еще неплохих долгов. Более жесткие требования по капиталу. По его достаточности. На стадии нормального развития и возможность наоборот их смягчения существенного на стадии спада. Вот так надо действовать. Мы знаем некоторый опыт. Скажем, испанское банковское регулирование построено примерно на таком механизме. И мы видим, что в испанской банковской системе нет таких острых проблем с банками, как в Британии или США, каких-то других странах. И мне кажется это магистральный путь. Жесткое регулирование здесь, регулирование тех, кто не отрегулирован. То есть разного рода хеджфонды, паевые фонды и так далее.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Рейтинговые агентства.
А. УЛЮКАЕВ - Безусловно. Вот здесь первое требование - регулирование, то есть охват всех зон. Потому что бессмысленно, грубо говоря, две трети территории охранять, а одну треть пускать. И второе – повышение требований с точки зрения контрцикличности этих требований. Мне кажется это центр дискуссии и центр решений, которые могут быть приняты.
А. ВЕНЕДИКТОВ – И наше предложение - усиливать регулирование.
А. УЛЮКАЕВ - Безусловно. Делать регулирование контрцикличным, международным, создавать коллегии международных органов стран, потому что противоречий между национальным характером регулирования и транснациональным характером бизнеса сейчас уже недопустимо.
А. ВЕНЕДИКТОВ – И возвращаясь к разным красотам журналистским по поводу кризиса, у нас в последнее время министр красиво говорит, и мы тут о пожаре и ведрах воды говорили. Слово «дно», которое сказал Игорь Шувалов и которое подверг сомнению Алексей Кудрин, вы говорили сегодня о плавном пребывании воды, но пребывании, не оттоке, вот скажите, пожалуйста, какое у вас ощущение, мнение, может быть не знание, но все-таки, Алексей, как в ЦБ смотрят период опасности что ли он закончился, уже нужен терапевт, а не хирург. Или пусть хирург стоит с ножом еще на всякий случай рядом.
А. УЛЮКАЕВ - На всякий случай пусть стоит, конечно. Но мне кажется, что острая фаза пройдена. Острая фаза кризиса это переход из состояния одного макроэкономического баланса в состояние другого. Мы находимся в макроэкономическом балансе. Он нам может не очень нравиться, потому что спад производства, все еще отток капитала, потому что высокая инфляция, но это уже предсказуемая ситуация. В которой бизнесу становится понятно, как можно работать, банкам становится понятно, кого можно кредитовать. Дно это не ровная площадка, это некая вязкая среда, где чуть выше, чуть ниже происходит процесс. Мы будем какое-то время еще, может быть год, может быть два находиться в этой стадии…
А. ВЕНЕДИКТОВ – Но эта острая фаза, Алексей…
А. УЛЮКАЕВ - Острая фаза, я считаю завершена.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Уже начал работать терапевт.
А. УЛЮКАЕВ - В основном да.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Рецидив возможен острый?
А. УЛЮКАЕВ - Всегда есть вероятность этого. Поэтому мы не должны этого исключать. Поэтому всякие хирургические инструменты должны на запасном пути, на столике лежать.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Они должны быть в готовности, но это не значит, что уже надо резать, как это было в октябре-ноябре.
А. УЛЮКАЕВ - Совершенно точно.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Последний вопрос. Алексей Кудрин сказал странную вещь вчера, он сказал, что антикризисная программа будет доработана с учетом мнения банков. Там какая-то особая была позиция банков, когда они получили проект программы?
А. УЛЮКАЕВ - Я думаю, имеется в виду, что она будет с учетом всех остальных…
А. ВЕНЕДИКТОВ – Но он сказал: банков.
А. УЛЮКАЕВ - Потому что он ответственный за банк, он проводил совещание с банками. Поэтому он выслушивает мнение банков и их транслирует в программу. Другие его коллеги, вице-премьеры проводят совещания с другими секторами экономики, выслушивают их мнение и также интегрируют эту позицию в документ. Я думаю, это общественное обсуждение позволит, конечно, повысить качество документа.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Алексей, какое основное, я бы не сказал не недовольство банков, а основное предложение банков, вы наверное, его знаете, к изменению антикризисной программы, что бы они хотели. Вы вчера встречались, я знаю, что они хотели бы уточнить в программе?
А. УЛЮКАЕВ - Совершенно бескорыстно хотели бы денег. Они хотели бы, чтобы снизилась ставка рефинансирования ЦБ, чтобы мы давали длинные деньги, подменяли собой рынок, чтобы снижали жесткость требования по нормативам капитала. Чтобы можно было увеличивать капитализацию банковской системы. Понятные предложения, с одними из них, которые связаны с капитализацией мы склонны согласиться, с другими, которые касаются процентных ставок, нужно быть более осторожными. Мы не исключаем возможности снижения процентных ставок, ситуация для этого становится гораздо более благоприятной, чем прежде. Но поспешность здесь совершенно неуместна.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Алексей Улюкаев, первый заместитель председателя ЦБ был в эфире «Эхо Москвы». Спасибо, Алексей.
А. УЛЮКАЕВ - Спасибо, удачи всем.
Показать Все[+/-]Аннотацию
А. ВЕНЕДИКТОВ – Всем доброе утро. Алексей Улюкаев - первый заместитель председателя ЦБ у нас в эфире.
А. УЛЮКАЕВ - Здравствуйте.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Жизнь всегда богаче наших планов. Конечно, мы обещали, сегодня поговорим о тех предложениях, с которыми Россия идет на лондонский саммит, который состоится меньше через неделю уже. Куда едет Дмитрий Медведев, как я понимаю, Алексей Кудрин, Сергей Игнатьев едет туда?
А. УЛЮКАЕВ - Нет.
А. ВЕНЕДИКТОВ – А кто едет от ЦБ?
А. УЛЮКАЕВ - Никто не едет от ЦБ. Ограничатся присутствием председателя правительства.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Но можно ли сказать о том, что предложения, которые повезет туда Медведев, это консолидированные предложения?
А. УЛЮКАЕВ - Да, безусловно. Мы участвовали в рабочей группе по подготовке этих предложений. Участвовали в совещаниях и, безусловно, мы согласовывали эту позицию.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Мы вернемся к этому. Но я уже сказал, жизнь гораздо богаче того, что мы хотим. Вчера и потом сегодня выступили несколько руководителей государственных структур и частных и стали говорить о новой проблеме. Алексей Кудрин говорил о том, что нас ожидает вторая волна банковских трудностей, банковского кризиса, если так можно сказать, а Петр Авен сегодня в интервью «Financial Times» сказал о том, что сотни российских банков могут обанкротиться к концу нынешнего года. Из-за плохих кредитов. Какая оценка вашей и банка России этой проблемы?
А. УЛЮКАЕВ - Проблема существенная, серьезная. Но я бы в других терминах, во-первых, определял бы и в другой тональности. Первое, нельзя говорить о какой-то второй волне. Потому что то, что мы имели в сентябре, осенью прошлого года и то, что возможно будем иметь в 2009 году сейчас, это разные содержательные проблемы. Первая проблема – проблема ликвидности. Когда вдруг резко снизилось предложение о ликвидности, потому что закрылись внешние рынки, резко увеличился спрос, потому что нужно отдать долги, кредитовать и на этом фоне возникли проблемы у ряда банков, которые достаточно рискованную политику проводили до этого. И возникла паника населения. Это не волна, это лесной пожар. Он распространяется быстро, мгновенно, неконтрольно. Средство единственное – вы должны залить пожар водой. В данном случае деньгами.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Но не бензином.
А. УЛЮКАЕВ - Поэтому в больших количествах принимаются меры, направленные на то, чтобы дать ликвидность, дать больше, чем нужно ликвидности сегодня. Потому что нужно убедить не специалистов в этом, а население, что сколько бы они ни захотели взять денег из банкоматов, госбанков и так далее, они получат быстро в любом объеме.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Алексей, можно сказать, сколько за это время было выделено воды?
А. УЛЮКАЕВ - Разные категории этой жидкости. ЦБ дал валовой кредит банковской системе на сумму примерно 4 триллиона рублей. Если до сентября прошлого года был отрицательный долг, это означает, что банки размещали больше, чем мы давали им. То валовой кредит увеличился до 4 триллионов и чистый кредит, разница между тем, что они размещают, и что мы предоставляем, им была более 3 триллионов. Пиковая точка была в январе. С тех пор эта цифра уменьшается существенно, примерно общий объем снижения порядка триллиона рублей уже сейчас. Объем снижения с января по конец марта.
А. ВЕНЕДИКТОВ – То есть осталось два.
А. УЛЮКАЕВ - Чистая задолженность сейчас более 2 триллионов рублей.
А. ВЕНЕДИКТОВ – А по этим кредитам существует просрочка?
А. УЛЮКАЕВ - Это разные типы кредитов. Здесь есть беззалоговые, есть операции РЕПО, есть ломбардные, кредиты с обеспечением и, наконец, субординированные кредиты, - они все имеют разное регулирование, разную природу, процентные ставки и так далее. Что касается просрочек. У нас есть очень небольшая просрочка…
А. ВЕНЕДИКТОВ – По этим кредитам?
А. УЛЮКАЕВ - По части этих кредитов, один по-моему случай просрочки по беззалоговым кредитам, несколько случаев по операциям РЕПО, в некоторых случаях мы вынуждены были реализовывать залоги, которые нам были предоставлены. Но это разовые случаи, их можно пересчитать по пальцам одной руки.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Вот это была вода, 3 или 4 триллиона. Что имел в виду Алексей Леонидович, когда говорил о второй волне и в чем угроза? Вы работали у него замом и хорошо знаете, в том числе и его лингвистику.
А. УЛЮКАЕВ - Угроза в следующем. Кроме проблемы ликвидности есть проблема активов банков и капиталов. Это так называемая «вторая волна», я ставлю в кавычки, потому что с моей точки зрения другая совсем…
А. ВЕНЕДИКТОВ – То был пожар, а это волна.
А. УЛЮКАЕВ - Это не волна, вот когда пребывает вода, вы живете в помещении, а у вас поплыли домашние тапочки, потом поступает к телефонному столику. А может быть вам будет по горло, вы не знаете. Но это медленно. Нарастает объем плохих долгов у банков и предприятий. Почему? – по двум причинам. Первое – некоторые из них были изначально плохие. Это рисковая политика банков, менеджмента банков на фоне очень быстрого роста кредитования в прошлые годы. Когда у нас кредиты росли темпами больше 40% в год, часто принимались решения с точки зрения риска необоснованные, недостаточно осмысленные. Второе – то, что хорошие кредиты, активы становятся плохими, потому что ухудшается объективно положение заемщика. Все было просчитано, но вдруг спрос на продукцию заемщика упал, потому что в целом ситуация другая. Экспорт другой, внутренний спрос другой, спад происходит. И здесь соответственно если плохие долги, то вероятность невозврата. Что делают банки – банки занимаются разными формами пролонгации. То есть они переоформляют эти долги, или фактически заемщик обслуживает лишь проценты по этому, срок отодвигается выплаты основного тела долга. В ряде случаев банкам приходится идти на то, чтобы получать против долгов, которые невозможно не только погасить, но и обслужить, обеспечение, залоги. На их балансы переходят определенное имущество, собственность заемщика. И темпы нарастания плохих активов они корреспондируются с темпами экономического спада. Если у нас сейчас официальный прогноз минус 2,2% ВВП на этот год, есть основания полагать, что возможно будет несколько больше. Потому что мировой спад возможно будет больше, чем предполагалось. Это означает, что темпы нарастания плохих долгов могут быть больше.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Это то, что называется в Америке токсичные, ядовитые… Так вот ЦБ следит за этим, я так понимаю, что ситуация у банков будет ухудшаться все равно, мы еще не поговорили о возможности просрочки.
А. УЛЮКАЕВ - Первое – ЦБ уже дал некоторые возможности для банков, мы дали некоторое послабление с точки зрения формирования резервов. В тех случаях, когда нужно было мгновенно формировать сразу резервы в случае просрочки, мы сейчас разрешили некоторую временную паузу но только на 2009 год. Мы разрешили переоценить ценные бумаги, которые находились в портфеле банков по состоянию на 1 июля прошлого года. Это некоторое подспорье техническое. Тем не менее, мы не можем, ни ЦБ, ни Минфин пока в состоянии дать точную количественную оценку: а сколько же будет плохих активов.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Вчера Кудрин говорил: до 10%, сегодня Авен говорит, что до 20%.
А. УЛЮКАЕВ - Это гипотеза. А кто-то может сказать до 30%.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Но вы же считаете, вы же представляете, как будет действовать ЦБ в этом смысле, что с этими токсичными товарищами делать.
А. УЛЮКАЕВ - Есть большой спектр гипотез, и может быть сколько угодно гипотез. Я могу высказаться, например, будет нулевой рост плохих активов. Но до сих пор сейчас такая медианная оценка экспертного сообщества, - это порядка 10%. 10% это означает, что против списания этих активов у банков будет ухудшаться финансовый результат. Грубо говоря, резервы формируются за счет прибыли, они списываются. Первый резерв, который есть у банков это финансовый результат, прибыль. При темпах примерно 10% дело этим и ограничится. То есть финансовый результат, который банки получают, они получили его очень неплохо за счет снижения курса рубля к валютам в рамках плавной девальвации конца прошлого, начала нынешнего года. Переоценка активов дает им хорошую прибыль. На какое-то время этого достаточно. При 10% оценке нарастания плохих активов видимо, на весь 2009 год проблема капитализации может быть таким образом решена. То есть отрицательный капитал не возникает в целом в банковской системе. Но в отдельных банках он, конечно, может возникать. Если же оценка будет больше 10, то эта проблема уже становится для банковской системы в целом.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Как будет действовать ЦБ, понимая, что может быть банк, когда давал кредиты, это были хорошие активы, а сейчас они стали токсичными. Вы будете банкротить эти банки?
А. УЛЮКАЕВ - Есть несколько вариантов действий. Во-первых, необязательно говорить в будущем времени. Что-то мы делаем уже сейчас. В ряде случае мы банкротим банки, либо напрямую отзывая у них лицензию, либо передавая их на санацию в агентство по страхованию вкладов. В течение этого года мы 16 лицензий отозвали. 15 банков передано в АСВ. Это означает, что происходит реструктуризация их бизнеса, заключаются соглашения с кредиторами, заемщиками. Переводятся нормальные активы на другие балансы, ведется работа по их реализации и по исполнению обязательств перед кредиторами. Это одно направление и оно будет развиваться. По закону федеральный бюджет выделил на это 200 млрд. рублей.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Это слезы.
А. УЛЮКАЕВ - Банк России предписал выдавать кредиты АСВ с очень низкой 5% ставкой. Мы уже порядка 70 млрд. выдали. Второе – мы должны понять, что это только для самых плохих банков. Это не фонд плохих активов, это фонд плохих банков. Но здесь большое количество хороших банков и мы хотели, чтобы они оставались хорошими, чтобы население спокойно и уверенно держало депозиты. И чтобы банки кредитовали экономику. Поэтому мы должны помочь им решить проблему плохих активов. В чем их токсичность? – в том, что когда у меня на балансе плохие активы, я очень плохо выдаю новые кредиты. Нужно помочь банкам в этом. Есть три варианта решения проблем. Американское решение – создание фондов плохих активов…
А. ВЕНЕДИКТОВ – То есть выкупить у банков.
А. УЛЮКАЕВ - Да.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Государство покупает у банков.
А. УЛЮКАЕВ - В Штатах сейчас по плану Гайтнера созданы государственные частные фонды. Создается 5 фондов. Что называется государственное частное партнерство. Возникает несколько проблем, проблем дисконтов, по какой цене выкупать.
А. ВЕНЕДИКТОВ – То есть вы не сторонник такого…
А. УЛЮКАЕВ - Я не сторонник и ЦБ не сторонник. Второй вариант – британский, условно говоря, это создание государственных гарантий против появления новых плохих активов. И третий вариант, тоже условно континентальный вариант, к этому склоняется евросистема, европейский центральный банк и центральные банки 16 стран, входящих в евросистему. Это дополнительная капитализация банков с целью того, чтобы они имели возможность создавать резервы против рисков, связанных с плохими активами, списывать плохие активы, уменьшая свой капитал, понимая, что этот капитал будет увеличен за счет каких-то дополнительных, прежде всего государственных мер. О каких мерах здесь может идти речь? Во-первых, мы это уже делаем. По 173-му федеральному закону еще в прошлом году было принято решение о выдаче субординированных кредитов за счет средств фонда национального благосостояния с одной стороны и за счет средств ЦБ с другой стороны нескольким банкам. Мы выдали Сбербанку, фонд национального благосостояния выдал двум государственным: ВТБ и Россельхозбанку. И 4-м частным: «Газпром-банк», «Альфа-банк», «Номос-банк» и «Ханты-мансийский банк». Общая сумма была для государственных - 725 млрд., для негосударственных – 32 млрд. рублей. Сейчас еще в бюджете предусмотрено на эти цели средства более 190 млрд. рублей, которые в этом году будут как-то реализовываться. Но видимо, этого будет недостаточно. Что мы можем предложить. Какое должно быть решение? – а) полезное для банков, б) неразрушительное макроэкономически, которое не подорвало бы финансовый денежный баланс и в) технически понятное, некоррупционное и так далее. В этой связи предлагаются следующие меры. Уже сейчас мы можем засчитывать субординированные кредиты определенного уровня до суммы 100% от капитала первого уровня, как капитала второго уровня. То есть если у вас есть капитал первого уровня 100 рублей, вы можете еще 100 рублей иметь капитала второго уровня, притом, что получите субординированный кредит, который отвечает двум условиям: 10 лет срока, вот сейчас от Фонда национального благосостояния именно так и получается. И второе – право ЦБ остановить обслуживание этого кредита. То есть проценты, чтобы не выплачивались, то есть это поможет банку, который привлек этот кредит. Второе, руководствуясь пониманием Базельского комитета и мировой практикой на сегодняшний день, мы готовы в капитал первого уровня разрешить 15% капитала первого уровня, это более важная часть, чем второй уровень, засчитывать тоже определенные субординированные кредиты. Но на сей раз более длинные – 30-летние. Каковых пока в нашей практике нет.
А. ВЕНЕДИКТОВ – А вы что собираетесь их давать?
А. УЛЮКАЕВ - Не мы, мы как регулятор в данном случае, если кто-то даст, государство или сторонние инвесторы или нынешний собственник предоставит банку субординированный кредит 30-летний с тем же правом ЦБ приостановить выплату процентов, мы скажем: хорошо, ребята, мы засчитали это как капитал первого уровня. Это наше поведение как регулятора. Третье, это некоторая коррекция нынешнего 173-го закона.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Вы хотите войти в думу с предложением?
А. УЛЮКАЕВ - Мы не имеем такого права.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Вы хотите попросить некоторых депутатов войти в ГД с этим предложением.
А. УЛЮКАЕВ - Депутаты это могут сделать, это может сделать правительство РФ, которое и вносило изначально этот закон. Сейчас по этому закону 15% может быть предоставлено за счет средств Фонда национального благосостояния, до 15% от нынешнего капитала банков, при условии, что собственники такую же сумму внесут. Мы поняли по практике, только 4 банка до сих пор справились, их собственники точнее с этой задачей. Что видимо, неподъемная для банков в нынешнем состоянии ситуация. Один рубль на один рубль. По сообщениям ВЭБа они как операторов этой процедуры, они думают, что порядка 150 млрд. у них останется этих средств. Эти средства предусмотрены в законе о бюджете, учтены в денежной программе, поэтому не влечет их использование каких-либо неприятных макроэкономических последствий. Поэтому мы считаем правильно, что было разрешено увеличить эту долю с нынешних 0,15 до 0, 5 от величины капитала этих банков.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Это предложили.
А. УЛЮКАЕВ - Да. Такой капитал от государства.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Правильно ли я понял, что вам кажется, не очень полезным будет идти по американскому пути, создавать агентства и выкупать токсичные активы, а применять более тонкое регулирование для банков с учетом… или возможности увеличения капитала и возможности списывания токсичных активов.
А. УЛЮКАЕВ - Абсолютно.
А. ВЕНЕДИКТОВ – У нас сегодня утром был звонок в эфир одного сотрудника банка, по-моему, из Самары. Он говорил про автокредиты. Мы задавали вопрос: согласен ли он с Авеным, что сотни банков… Он сказал: вы понимаете, у нашего банка было очень много автокредитов. У нас вся стоянка забита машинами, мы не можем их реализовать. Практически чего с ними делать, что делать средним и малым банкам, которые давали маленькие кредиты на автомобили, холодильники, ипотеку я сейчас не беру. Автокредиты. И не могут вернуть, что делать и как им быть, вы же их начнете санировать немедленно с этой стоянкой автомобилей.
А. УЛЮКАЕВ - По банковской практике большая доля кредитов потребительских, авто, ипотеки, просто торговых кредитов, как раз на балансах немаленьких банков. Это наоборот прерогатива крупных банков или специально созданных под эти цели банков. У тех действительно возникают существенные проблемы. Ряд банков создали соответствующие резервы, у них самые большие невозвраты, самые большие просрочки. Ряд их них создали такого рода резервы, другие, вероятно, их не имеют. Тем не менее, до сих пор мы не имеем сообщений о банках, которые не смогли бы выполнить своих обязательств, потому что у них есть просрочка по автокредитам и так далее. Таких сообщений нет. Вообще главный измеритель у нас есть несколько измерителей температуры в банковском секторе. Главный – это норматив достаточности капитала. Это какой капитал у банка против активов. Против его обязательств. Требование Базельского комитета, чтобы было 8%, на 8 рублей капитала против каждых 100 рублей активов. Наше требование – чтобы было 10%. По факту в российской банковской системе сейчас почти 16%.
А. ВЕНЕДИКТОВ – То есть это запас?
А. УЛЮКАЕВ - Это значительный запас. Серьезный запас. Причем у некоторых банков такие, как Сбербанк 19%. Поэтому я считаю, что алармизм здесь неуместен, ситуация вполне штатная, прогнозируемая. Я думаю, что никаких особых банкротств у нас не будет. Но это не значит, что я не должен готовиться к этому.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Это понятно.
А. УЛЮКАЕВ - Моя собственная оценка и ожидание, что у нас ситуация будет гораздо более спокойная, не означает, что не должен готовиться к худшему варианту. Я готовлюсь к нему, в том числе теми мерами…
А. ВЕНЕДИКТОВ – Кстати, в том же интервью «Financial Times» Петр Авен говорит, что российский ЦБ совершает ошибку, удерживая ставку рефинансирования на уровень 15-19%, так как коммерческие банки в этом случае вынуждены кредитовать под 25 и кредиты дорогие и так далее.
А. УЛЮКАЕВ - Петр Олегович мой добрый товарищ, он лукавит совершенно очевидно. Дело в том, что ставка рефинансирования 13%, и основной объем средств, который мы предоставляем банкам, мы предоставляем через операции РЕПО и кредитов обеспеченных, это 11-12, до 13%. На год, пожалуйста, получайте. И уважаемый "Альфа-банк" приходит и получает эти средства. Другое дело, по беззалоговым кредитам единственный инструмент, где мы действительно по 5-недельным порядка 16%, по 3-6-месячным – до 18%, это связано с тем, что мы ограничиваем количественно объемы средств, которые даем через этот инструмент. Собираемся это делать и в дальнейшем. Мы хотели бы, чтобы банки меньше бы использовали беззалоговые кредиты, экзотический инструмент хороший только, когда нужно было заливать пожар водой. Сейчас другая ситуация. И больше использовали обеспеченный. Там нет возможности сразу выхода на валютный рынок, меньше рисков и так далее. Любой банк занимается выдачей кредитов. Приносите нам, под них получите деньги.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Алексей, вы всегда говорили о том, что такой процент связан с инфляционным процентом.
А. УЛЮКАЕВ - Итак, я утверждаю, что в основном мы даем банкам под 12-13% средства, и они и будут получать их примерно по таким ставкам. Второе, быстрое снижение нашей ставки означало бы некомфортность для депозитов населения. У банков моих денег ЦБ в пассивах в среднем под 20%, а денег населения в два раза больше. Еще примерно столько же в два раза больше денег предприятий.
А. ВЕНЕДИКТОВ – То есть 40-40-20.
А. УЛЮКАЕВ - Грубо говоря. И если я снижу свою ставку рефинансирования, это означает, что банки будут вынуждены привлекать депозиты населения под меньшую ставку. Готово ли будет население под отрицательную ставку при инфляции 13,5-14 ожидаемой давать под 10, это очень большой вопрос.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Алексей Кудрин говорит, что инфляция замедляется.
А. УЛЮКАЕВ - Безусловно.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Это правда?
А. УЛЮКАЕВ - Это безусловная правда. Более того, я в отличие от многих алармистов не считаю, что у нас есть риск инфляции в 15-20%, я глубоко убежден, что мы впишемся в 13%, которые у нас зафиксированы в основных направлениях, и мы цифру повторяем, вот сейчас в докладе для национального банковского совета. Об этом говорит и нынешняя динамика инфляционная. У нас был всплеск февраль-март, это связано с девальвационным эффектом, с переоценкой контрактов на импортную продукцию и соответственно поднятием розничных цен. Март уже заканчивается, в апреле видимо, такого эффекта не будет, и далее. Плюс мы имеем некоторую корректировку курсовую, если у нас бивалютная корзина в конце января была 41 почти рубль, сейчас 38,5-29. Доллар сейчас 33 с чем-то. А был 2 месяца назад 36 с чем-то.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Коридор сжимать будете, Алексей?
А. УЛЮКАЕВ - Официальный мы сжимать не будем. Он такой, как был.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Пусть будет.
А. УЛЮКАЕВ - Пусть будет. Но мы будем принимать меры, связанные с уменьшением волатильности курса, потому что не хотелось бы, чтобы сейчас очень сильно прыгал в ситуации неопределенности и поэтому мы будем проводить интервенции, как по покупке, так и продаже валюты на валютном рынке в тех случаях, когда мы будем считать, что волатильность становится чрезмерной.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Говорили о среднем курсе рубля, по-моему, 35, бюджет сейчас…
А. УЛЮКАЕВ - 35,1.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Это уже странно выглядит, если доллар уже стоит на 33-34. Или пусть стоит пока 35,1?
А. УЛЮКАЕВ - Пусть стоит пока 35,1. Потому что прогнозы сейчас вещь достаточно скользкая. А я глубоко убежден, что курс будет не 35, а скорее 32-33.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Средний по году.
А. УЛЮКАЕВ - Да, но мое убеждение не означает, что нужно спешить менять прогнозы. Пока прогноз такой разумный.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Один вопрос частный, его задают вкладчики банка ВЕФК. Там арестован бывший владелец, они боятся, что банк перестанет работать. Как ЦБ наблюдает за банком, будет работать или нет?
А. УЛЮКАЕВ - Банк ВЕФК один из тех банков, который передан на санацию АСВ. Это означает, что АСВ гарантирует исполнение им текущих обязательств. Там есть существенные проблемы с активами, большой объем плохих активов. АСВ капитализирует его, но все обязательства, связанные, в том числе с периодом пенсий, исполняются, и будут исполняться точно и в срок. Это не подлежит сомнению.
А. ВЕНЕДИКТОВ – То есть все эти аресты и расследования не повлияют на работу банка?
А. УЛЮКАЕВ - Не повлияют. Потому что он находится под эгидой АСВ. Туда вошли уже другие инвесторы, это корпорация «Открытие» и «Номос-банк», то есть там обеспечивают эти организации бесперебойную работу.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Давайте мы все-таки затронем тему будущего саммита 20-ки. И самое главное, что обсуждается публично – создание наднациональной валюты. Мы знаем реакции разные, предложение Китая, контрзаявление Гайтнера и Брауна о том, что доллар останется долго резервной валютой мировой. Какова позиция России по поводу этого, вы же принимали участие в подготовке нашей позиции на 20-ке по поводу необходимости, возможности и скорости создания наднациональной валюты.
А. УЛЮКАЕВ - Первое, проблема существует. Проблема очень острая. Сочетание национального статуса и резервного статуса валюты рождает определенные проблемы и противоречия, прежде всего связанные с тем, что эмитент этой валюты может бесконтрольно наращивать свой внутренний долг, который финансируется за счет иностранных сторонних инвесторов. Это создает большие риски для мировых финансов. И мы видим, как они реализуются. Второе, теоретически можно представить несколько вариантов решения проблемы. С одной стороны это появление региональных резервных валют, второе - это развитие того инструмента, который уже существует. А именно специальные права заимствования, инструмент международного валютного фонда. Третье – нельзя этого исключать, - выдвижение каких-то иных национальных валют на эту роль. Но в любом случае это длинный и серьезный процесс. Нельзя принять решение на саммите 8-ки или 20-ки или на любом другом саммите и учредить такого рода валюту прямо сейчас.
А. ВЕНЕДИКТОВ – А хорошо бы было.
А. УЛЮКАЕВ – Невозможно, к сожалению, нужно пройти длинный путь. Как евро, например, проходило длинный путь, сначала через тоже специальные права заимствования. Потом создание такой квазивалюты называлось ЭКЮ. И только затем безналичный расчет, а потом наличный в общей сложности порядка 20 лет. Длинный путь. Сейчас идут разговоры о создании такой квазивалюты азиатской. На основе азиатских Банка развития и азиатский взаимный фонд.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Но при евро все-таки отказывались от национальных валют. Она стала не наднациональной, она стала просто национальной валютой.
А. УЛЮКАЕВ - На конечном этапе. А вот когда это было ЭКЮ, это была наднациональная, были все валюты, и, кроме того, и ЭКЮ. Это процесс очень долгий, длительный. Мы должны осмысливать нашу финансовую реальность, не быть поспешными. Пока я полагаю, что в течение еще долгого времени доллар останется резервной валютой, с которым будут связаны инвестиции частные и государственные, в том числе суверенных фондов и центральных банков. Пока нет достаточно надежного его заменителя.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Но вы можете сказать, что Россия выступает за расширение возможности МВФ, вот эти самые…
А. УЛЮКАЕВ – … Да, безусловно.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Чтобы они расширялись.
А. УЛЮКАЕВ - Это правильный путь. Мы за то, чтобы квоты соответствующие увеличились, чтобы капитал МВФ увеличивался. Чтобы специальные права заимствования использовались в большей мере для соответствующих международных финансовых операций. Это нормальный и правильный путь. Не нужно излишней поспешности здесь.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Но все-таки мы все время говорим о том, что мы боремся за суверенитет страны. Создание наднациональной валюты, мы перестаем быть эмитентами ее. Значит мы отдаем часть суверенитета МВФ. Правильно? Или Китаю.
А. УЛЮКАЕВ - Это вопрос философский.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Ну как?
А. УЛЮКАЕВ - Конечно, если мы, например, признаем примат международного права над внутренними законами, мы тоже можем сказать, что мы в известном смысле ограничиваем суверенитет. Точно также и здесь. Мне кажется, это нормальные жизненные противоречия. Да, частично ограничивается, частично остается. Одни инструменты международные становятся национальными, другие национальные становятся международными. Это нормальная жизненная практика.
А. ВЕНЕДИКТОВ – В этой связи просто боковой вход от 20-ки. Этот вопрос я задаю и вам, и вашим коллегам в течение, наверное, 11 лет. И получаю приблизительно одинаковые ответы. Может быть сейчас вы дадите новый. По поводу наднациональной валюты, единственной проблемой, которая осталась при заключении союзного договора между Россией и Белоруссией - это проблема: кто будет печатать деньги, грубо говоря. Где будет эмиссионный центр. Удалось ли за последний год хотя бы в этом вопросе продвинуться и договориться с белорусскими коллегами о едином эмиссионном центре?
А. УЛЮКАЕВ - Нет, не удалось. Мы находимся ровно в той точке, в которой и были в 2003, даже 2002 году. Когда были подготовлены необходимые документы, 11 базовых соглашений, 10 к ним еще дополнительных. Которые регулировали процесс внедрения российского рубля как единственного законного платежного средства на территории Белоруссии. То есть, при котором эмиссионным центром единым был бы ЦБ РФ. Технически все было подготовлено, но политического решения не состоялось. С тех пор находится ровно в таком же положении 6 лет.
А. ВЕНЕДИКТОВ – С другими странами, бывшими СНГ, мы говорим все время о том, что рубль должен стать резервной валютой, но может ли он стать единственной валютой?
А. УЛЮКАЕВ - Я сторонник естественных процессов и с этой точки зрения мне кажется, он уже становится региональной резервной валютой, исходя из того, что корреспондентские счета в рублях формируются у банков, их клиенты расплачиваются с этих счетов, обслуживая свои сделки. Причем не только сделка между компаниями России, Украины, но между Украиной и Казахстана, условно говоря, или Украиной и Белоруссией тоже могут обслуживаться рублями, которые накоплены в соответствующих корреспондентских счетах. Мы знаем, что и национальные банки стран, такие как Белоруссия и Армения, приняли решение о том, что в свои резервы они включают инструменты, номинированные в российских рублях. Видимо, этот процесс будет и дальше продолжаться. Мы работаем с центральными банками и другими органами этих стран на тему дальнейшего внедрения в расчеты инструментов, связанных, прежде всего, с рублем. Соответствующие площадки биржевые готовятся для этого. То есть это процесс, который идет постоянно день за днем. Здесь нельзя собраться всем вместе и решить. Я имею в виду начальство ЦБ и Минфина. Это сейчас удобно для бизнеса, для людей. Поэтому рубль становится резервной валютой. Потому что он удобен и комфортен для целей обслуживания сделок, накопления, создания резервов.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Кризис не затормозит эту позицию или наоборот ее усилит? Я имею в виду внедрение российского рубля как резервной валюты?
А. УЛЮКАЕВ - Я думаю, что, во всяком случае, не затормозит. Потому что рубль доказал свою устойчивость в период самых высоких колебаний. Он надежен для целей и меры стоимости и обеспечения платежей и накопления. Этот процесс, безусловно, будет развиваться и дальше.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Юань нас не задавит как резервная региональная валюта?
А. УЛЮКАЕВ - У юаня есть одна проблема – это так называемая закрытая валюта. Там ограничения по свободному движению капитала. Вы не можете свободно войти на китайский финансовый рынок, не можете свободно из него выйти. Поэтому юань не является, до тех пор есть эти ограничения, не может являться резервной валютой никакого масштаба. Ни международного, ни регионального.
А. ВЕНЕДИКТОВ – В последнее время некоторые политики, оппозиционные но, правда, со всех сторон, предлагают запретить или ограничить вывоз капитала, отток капитала из России. Насколько это возможно и насколько это эффективно, правильно и прочее?
А. УЛЮКАЕВ - Я думаю, что в нынешних условиях это было бы категорически неэффективно, контрпродуктивно во всех смыслах. В свое время у нас были механизмы контроля и демотивации для ввоза-вывоза капитала. Они были отменены. Возможно, мы их отменили слишком быстро, они могли бы еще поработать. Но коль скоро их нет, попытка их назад ввести была бы разрушительна мне кажется для той системы отношений, которая сейчас в российских финансовых и международных сложилась по поводу ввоза капитала, ввоза товаров в РФ. При этом если еще позицию банков как-то можно регулировать, то позицию не банковских организаций и граждан регулировать очень сложно. То есть это мощное обременение, огромная административная ответственность. Это снижение наших рейтингов, снижение возможности привлечения капитала и так далее. При весьма проблематичном выигрыше с точки зрения сохранения капитала. С другой стороны мы должны другими способами удерживать капитал в стране. Какими? – вот снижение девальвационных ожиданий. Мы считаем, что нам удалось с 22 января, с той даты, когда закончился процесс плавной девальвации, по нынешнюю дату, два месяца прошло, практически полностью девальвационные ожидания преодолеть. Свидетельством этому является изменение поведения населения, которое перестало менять структуру своих депозитов в пользу валютных.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Ну например.
А. УЛЮКАЕВ - Пик стал в январе. Сейчас немножко снижается доля валютных депозитов и населения и бизнеса.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Если в цифрах.
А. УЛЮКАЕВ - Пик был 33 примерно процента, сейчас меньше 32. Всегда обратное движение происходит медленнее, долларизация происходит быстро. Дедолларизация происходит медленно. Но она происходит.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Алексей, накануне кризиса сколько было валютных депозитов?
Сентябрь, август.
А. УЛЮКАЕВ - В начале прошлого года было порядка 13%, на август точно не помню, предполагаю, что не сильно больше - 14-15%.
А. ВЕНЕДИКТОВ – То есть практически удвоилось. А теперь пошло вниз.
А. УЛЮКАЕВ - Более чем удвоилось, а теперь не быстро, но пошло вниз. Это первое. Второе - то, что сокращаются валютные остатки банков на наших счетах. Треть это то, что мы не продавали, ни копейки не продали своих резервов, точнее ни цента правильнее говорить в течение последних двух месяцев. Более того, сейчас на этих днях мы являлись чистым покупателем валюты. Валютные резервы у нас существенно приросли за последнюю пятидневку. Примерно на 10 млрд., приросли, половина этих средств за счет нашего приобретения, за счет операций, половина – переоценка. И тот факт, что курс практически без всякого нашего участия курс рубля к бивалютной корзине совершенно плавный…
А. ВЕНЕДИКТОВ – Без участия?
А. УЛЮКАЕВ - Без нашего участия за два месяца… мы 4 дня, по-моему, были на рынке, приобретая валюту. Все остальное время нас на рынке не было. И колебания очень маленькие, между 38,5 и 39 рублей за бивалютную корзину. Это значит, что это комфортное, равновесное состояние. Нет бегства, и по итогам марта мы ожидаем, что прекратится отток капитала. Он очень сильно сократился в феврале. У нас было с сентября по январь больше 30 млрд. каждый месяц.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Отток капитала.
А. УЛЮКАЕВ - Частного капитала. Январь – 29, в феврале – 4, 5 млрд.
А. ВЕНЕДИКТОВ – То есть 29, а потом 4.
А. УЛЮКАЕВ - Да, 5 месяцев было по 29 и больше, потом стало 4, за март я думаю, будет ноль или совсем маленькая…
А. ВЕНЕДИКТОВ – То есть совсем оттока не будет? Алексей, но вы же говорили, если мне не изменяет память, что отток в этом году будет 90 типа или меньше 90
А. УЛЮКАЕВ - В наших основных направлениях было записано: 90 млрд. на этот год. Сейчас мы корректируем, в понедельник национальный банковский совет рассмотрит наш доклад. Мы даем цифру несколько меньшую.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Минфин дает 83.
А. УЛЮКАЕВ - Мы даем еще меньше. Меньше 83. При этом я не исключаю, что даже та цифра, сейчас не буду ее называть, меньшая, чем 83 еще будет пересмотрена в сторону понижения. Потому что довольно успешно идут переговоры о реструктуризации задолженностей российских заемщиков, очень большие валютные активы накоплены на счетах банков. Это достаточно для того, чтобы обслуживать выплаты капитального характера.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Алексей, вот 2009 год справочно, сколько нужно выплатить было бы?
А. УЛЮКАЕВ - Там выплаты порядка 130 млрд.
А. ВЕНЕДИКТОВ – 2009 год?
А. УЛЮКАЕВ - Да, но теперь мы понимаем, что, во-первых, это значительно меньше, во-вторых, в каком-то смысле часть этих выплат уже произошла. Потому что банки откупали и их клиенты выпуски своих облигационных займов. Потому что котировка хороша. Вы можете за 60 центов выкупить доллар, это выгодный бизнес. И в каком-то смысле этот отток капитала 2009 года он уже состоялся в конце 2008 года. Сформировались активы, которые позволяют выплачивать долг, а часть долга реструктурирована. Поэтому я думаю, что отток капитала 2009 года будет еще меньше, чем наш же скорректированный прогноз.
А. ВЕНЕДИКТОВ – То есть меньше меньше 83. Два раза меньше. А приток будет в этом году?
А. УЛЮКАЕВ - Если мы ожидаем оттока, значит, мы можем ожидать и притока. Это сальдирующий результат. Всегда бывает какой-то приток, какой-то отток. Мы говорим о сальдо. То есть, грубо говоря, сальдо в 100 рублей, если у вас приток 100, а отток 200…
А. ВЕНЕДИКТОВ – Я специально уточнил. Приток вы откуда ожидаете, Алексей?
А. УЛЮКАЕВ - Приток уже есть сейчас на фондовый рынок. Мы видим, как быстро растет наш фондовый рынок в течение февраля-марта. Мне кажется, по первому кварталу 2001 года мы входим в тройку самых быстро растущих фондовых рынков вместе с Китаем и кем-то еще. Это во многом приход нерезидентов. Продолжаются прямые инвестиции в ряде случаев, приток капитала есть.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Еще, наверное, важный вопрос, который нас касается. И касается, наверное, всех. Это вопрос так называемых «райских уголков». Райских территорий. Скажите, пожалуйста, известно, что очень многие российские компании, в том числе с государственным участием считали правильным и выгодным, эффективным пользоваться разными райскими налоговыми уголками, которые видимо, сейчас подвергнутся серьезному исследованию на 20-ке. Какова позиция России? Нам не очень выгодно, многим компаниям, чтобы эти райские уголки закрылись. Но какова будет позиция России на 20-ке по этому поводу?
А. УЛЮКАЕВ - Я думаю, я не думаю, а ЦБ РФ, Министерство финансов полагает, что создание таких налоговых убежищ это, безусловно, вредно для целей экономического развития. Это вызывает нездоровую конкуренцию в юрисдикции. Привлечение иностранных компаний. Это означает подрыв налоговой базы в тех странах, откуда капитал утекает в эти юрисдикции. В ряде случаев это означает непрозрачность отношений. У нас есть наша собственная работа, например, мы год назад подписали с ЦБ Кипра соглашение об информационном обмене, который позволяет нам Кипр исключать из, условно говоря, черного списка.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Австрия, Люксембург. Я уж не говорю про Монако и Андорру.
А. УЛЮКАЕВ - Еще раз. Существование этих налоговых убежищ неправильно с точки зрения экономической теории. Создает проблемы с точки зрения экономической практики, поэтому мне кажется, мировое сообщество справедливо требует отмены этой ситуации. Другое дело, что в ряде случаев это связано с проблемами банковской тайны, например.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Я бы хотел к этому подвести. Как совместить?
А. УЛЮКАЕВ - Несколько тонких моментов, не надо вместе с водой выплескивать ребенка. Мне кажется, что если будут четкие правила информационного обмена, когда предоставлять информацию, скажем, по решению суда или на основе обоснованного запроса компетентных органов соответствующих стран. Если вы страна бывшего налогового убежища подписала это соглашение, то это нормальная процедура прозрачности. Но полный отказ от банковской тайны, конечно, был бы неправильным и неэффективным.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Что вы как ЦБ России ждете от 20-ки по поводу регулирования финансовых рынков?
А. УЛЮКАЕВ - Вот это мне кажется самое важное из того, что предстоит сделать. Потому что столкновение двух точек зрения, упрощенно одна состоит в том, чтобы тратить деньги для решения проблем кризиса…
А. ВЕНЕДИКТОВ – Американская.
А. УЛЮКАЕВ - Условно американская. А другая, условно европейская, что важнее создавать четкие и жесткие правила регулирования, мы все-таки больше сторонники второго подхода. И смысл его состоит в том, что мы должны создать контрцикличное регулирование, то есть на стадии, когда все хорошо, должна быть может быть излишняя жесткость, то есть высокие требования по созданию резервов, мы еще не видим, что долги плохие, но мы знаем ситуацию, что они когда-то могут стать плохими. Поэтому мы будем требовать, чтобы заранее создавались резервы против этих пока еще неплохих долгов. Более жесткие требования по капиталу. По его достаточности. На стадии нормального развития и возможность наоборот их смягчения существенного на стадии спада. Вот так надо действовать. Мы знаем некоторый опыт. Скажем, испанское банковское регулирование построено примерно на таком механизме. И мы видим, что в испанской банковской системе нет таких острых проблем с банками, как в Британии или США, каких-то других странах. И мне кажется это магистральный путь. Жесткое регулирование здесь, регулирование тех, кто не отрегулирован. То есть разного рода хеджфонды, паевые фонды и так далее.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Рейтинговые агентства.
А. УЛЮКАЕВ - Безусловно. Вот здесь первое требование - регулирование, то есть охват всех зон. Потому что бессмысленно, грубо говоря, две трети территории охранять, а одну треть пускать. И второе – повышение требований с точки зрения контрцикличности этих требований. Мне кажется это центр дискуссии и центр решений, которые могут быть приняты.
А. ВЕНЕДИКТОВ – И наше предложение - усиливать регулирование.
А. УЛЮКАЕВ - Безусловно. Делать регулирование контрцикличным, международным, создавать коллегии международных органов стран, потому что противоречий между национальным характером регулирования и транснациональным характером бизнеса сейчас уже недопустимо.
А. ВЕНЕДИКТОВ – И возвращаясь к разным красотам журналистским по поводу кризиса, у нас в последнее время министр красиво говорит, и мы тут о пожаре и ведрах воды говорили. Слово «дно», которое сказал Игорь Шувалов и которое подверг сомнению Алексей Кудрин, вы говорили сегодня о плавном пребывании воды, но пребывании, не оттоке, вот скажите, пожалуйста, какое у вас ощущение, мнение, может быть не знание, но все-таки, Алексей, как в ЦБ смотрят период опасности что ли он закончился, уже нужен терапевт, а не хирург. Или пусть хирург стоит с ножом еще на всякий случай рядом.
А. УЛЮКАЕВ - На всякий случай пусть стоит, конечно. Но мне кажется, что острая фаза пройдена. Острая фаза кризиса это переход из состояния одного макроэкономического баланса в состояние другого. Мы находимся в макроэкономическом балансе. Он нам может не очень нравиться, потому что спад производства, все еще отток капитала, потому что высокая инфляция, но это уже предсказуемая ситуация. В которой бизнесу становится понятно, как можно работать, банкам становится понятно, кого можно кредитовать. Дно это не ровная площадка, это некая вязкая среда, где чуть выше, чуть ниже происходит процесс. Мы будем какое-то время еще, может быть год, может быть два находиться в этой стадии…
А. ВЕНЕДИКТОВ – Но эта острая фаза, Алексей…
А. УЛЮКАЕВ - Острая фаза, я считаю завершена.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Уже начал работать терапевт.
А. УЛЮКАЕВ - В основном да.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Рецидив возможен острый?
А. УЛЮКАЕВ - Всегда есть вероятность этого. Поэтому мы не должны этого исключать. Поэтому всякие хирургические инструменты должны на запасном пути, на столике лежать.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Они должны быть в готовности, но это не значит, что уже надо резать, как это было в октябре-ноябре.
А. УЛЮКАЕВ - Совершенно точно.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Последний вопрос. Алексей Кудрин сказал странную вещь вчера, он сказал, что антикризисная программа будет доработана с учетом мнения банков. Там какая-то особая была позиция банков, когда они получили проект программы?
А. УЛЮКАЕВ - Я думаю, имеется в виду, что она будет с учетом всех остальных…
А. ВЕНЕДИКТОВ – Но он сказал: банков.
А. УЛЮКАЕВ - Потому что он ответственный за банк, он проводил совещание с банками. Поэтому он выслушивает мнение банков и их транслирует в программу. Другие его коллеги, вице-премьеры проводят совещания с другими секторами экономики, выслушивают их мнение и также интегрируют эту позицию в документ. Я думаю, это общественное обсуждение позволит, конечно, повысить качество документа.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Алексей, какое основное, я бы не сказал не недовольство банков, а основное предложение банков, вы наверное, его знаете, к изменению антикризисной программы, что бы они хотели. Вы вчера встречались, я знаю, что они хотели бы уточнить в программе?
А. УЛЮКАЕВ - Совершенно бескорыстно хотели бы денег. Они хотели бы, чтобы снизилась ставка рефинансирования ЦБ, чтобы мы давали длинные деньги, подменяли собой рынок, чтобы снижали жесткость требования по нормативам капитала. Чтобы можно было увеличивать капитализацию банковской системы. Понятные предложения, с одними из них, которые связаны с капитализацией мы склонны согласиться, с другими, которые касаются процентных ставок, нужно быть более осторожными. Мы не исключаем возможности снижения процентных ставок, ситуация для этого становится гораздо более благоприятной, чем прежде. Но поспешность здесь совершенно неуместна.
А. ВЕНЕДИКТОВ – Алексей Улюкаев, первый заместитель председателя ЦБ был в эфире «Эхо Москвы». Спасибо, Алексей.
А. УЛЮКАЕВ - Спасибо, удачи всем.
0 коммент.:
Отправить комментарий